Рецензия на фильм Вздох от Сергей Ю.

Поклонники творчества Ким Ки-дука еще раз вспомнят этого мастера, посмотрев артхаусную драму «Взгляд» с Чан Чэнем и Пак Чи-а в главных ролях. Транскультурная диффузия – процесс непредсказуемый. Многие столетия традиционные восточноазиатские цивилизации прекрасно обходились безо всяких там психологических литературных и драматургических изысков – и горя не знали. Полистайте, к примеру, китайскую классику типа «Троецарствия» или «Речных заводей». Голимый экшен: злодеи напроказили, герои их выследили, ребята нешуточно схлестнулись, грудь в крестах, голова в кустах – справедливость торжествует, точка (что-то типа «Крадущегося тигра, затаившегося дракона», только без спецэффектов). Никакой тебе рефлексии, никакой слезинки ребенка и прочих пауков в темных баньках. И музыка была незатейливая. Когда китайцы первый раз с творчеством Бетховена познакомились, то сразу угадали: это безобразие явно кто-то глухой насочинял. Так ведь угораздило кого-то напечатать иероглифами Достоевского! Прошло всего ничего, каких-то жалких сто лет – и Запад с придыханием смотрит фильмы Вонг Карвая, Ким Ки-дука и иже с ними, пытаясь понять, что собой представляет таинственная китайская/корейская душа. «Вздох» – 14-й фильм Ким Ки-дука. Особых лавров картина не снискала, однако на Золотую пальмовую ветвь ее все же в 2007 году номинировали. Фильм довольно типичный для корейского фон Триера: мрачно, непонятно, но очень красиво. Ён (Пак Чи-а) – домохозяйка. Муж обеспечивает безбедное существование супруги и их маленькой дочурки. Не перегруженная хозяйственными заботами, дама балуется скульптурой: лепит ангелов с разверстой грудью и крылатые яйца. Этакий до предела припопсенный комнатный Сальвадор Дали. Когда-то, десять лет тому назад между Ён и ее благоверным разгорелся страстный роман, завершившийся стандартным буржуазным браком. Чем занимается супруг – непонятно. Да это и неважно. О нем надо знать только одно: это – абсолютно законченный, основательно пропыленный м***к. Одни только пижонские усики под стрёмными очками чего стоят! Этот деятель завел любовницу и даже не считает нужным скрывать от супружницы столь прискорбное обстоятельство. При этом изменщик набирается наглости до такой степени, что осмеливается давать советы жене по поводу ее времяпрепровождения: ты бы перестала в телик пялиться и глину месить. Завела бы себе знакомства для общения. Дамочка, не будь дура – использовала лайфхак по назначению. Она прямым ходом направилась в ближайшую тюрягу и добилась свидания с находящимся там в ожидании смертной казни Чан Джином (Чан Чэнь). Скромница Ён, оказывается, настоящая эротоманка-фантазиста. Она устраивает для ошалевшего сидельца такие перформансы, что отслеживающий эти рандеву при помощи камеры видеонаблюдения начальник тюрьмы мгновенно осваивает профессию Тинто Брасса: начинает режиссировать короткометражки, отражающие последовательно все стадии сексуальной прелюдии. Понятно, что такие художества в местах лишения свободы, где процветают однополые отношения, до добра довести не могут. Они и не доводят. А что вы хотели от Ким Ки-дука, свадебного хэппи-энда, что ли? Любители солидного кинематографа ждут от своих кумиров нетленки, которая хотя бы отчасти должна соответствовать таким требованиям, как психологизм и логическая непротиворечивость основных сюжетных линий (если речь не идет об оголтелом абсурдизме, разумеется). Это все у Ким Ки-дука имеется в разумных количествах и с поправкой на тот самый таинственный восточный менталитет. Но отдельные вопросы все же остаются. Больше всего – по поводу особенностей функционирования тамошней пенитенциарной системы. Итак, человек дожидается в тюрьме, когда будет приведен в исполнении вынесенный ему смертный приговор. Он обитает в камере, где кроме него содержатся еще трое сидельцев. Голые стены и пол, спят вповалку, развлекаются тем, что при помощи заточенной зубной щетки рисуют на стенах голых тетенек. Это все смертники? Или в Корее так принято: в одну корзинку сваливают серьезных преступников и всякую шелупонь? И почему осужденного, который уже пытался проткнуть себе горло заточкой, не лишают такой возможности в будущем (чем он в свое удовольствие и пользуется)? Это – иллюстрация вопиющего непрофессионализма корейской СИН? Или просто стеб автора фильма? Или вообще – тут какой-то тонкий намек на толстые обстоятельства? Нам неведомо, пусть будет – просто по приколу. А вот поведение мадам Ён – абсолютно логично. Такому муженьку хочется с первым встречным изменить. Ведь он, мало того, что тварь бессовестная, еще и Лунную сонату на синтезаторе теребит! Сказано же было: глухой написал, нет, он по ушам несчастной половинке ездит. Она тебе что – Надежда Константиновна? Глазки совсем не такие, и вообще, она весьма утонченная натура. Исполнительское мастерство Пак Чи-а мне доставило огромное удовольствие. Ее выкрутасы в комнате для свиданий – просто высший пилотаж. До этого момента перед нами погруженная в себя интровертка, которая даже истерику изменнику-мужу закатывает, не произнося ни слова и почти не меняясь в, казалось бы, навеки окаменевшем лице. А тут просто Людмила Гурченко в лучшие годы, поет великолепно, очень громко и противно. И еще нам переводят тексты исполняемых ею корейских народных песен. Так это же форменное фаду: все о тяготах нелегкого крестьянского труда и параллельно о прелести морских пейзажей. У португальцев их народные романсы звучат более лирично, зато корейцы (судя по исполнению Пак Чи-а), даже попадая мимо нот, насыщают этот жанр такой безумной экспрессией, что даже у осужденного на смерть слегка улучшается настроение. Партнер Чи-а оказался ей под стать. Режиссер пошел на интересный эксперимент. Он включил в звуковую картину персонаж эпохи немого кино. Герой Чан Чэня не произносит ни слова за весь фильм. А ведь это – герой любовник, которого буквально рвут на части поклонники: гей-сокамерник и дамочка с воли. Работает только мимика. И работает просто замечательно, при самой аскетичной технике. Вообще Ким Ки-дук, как и положено настоящему мастеру, умело играет оттенками настроений и эмоций своих персонажей. Эскалация эротического напряжения организована во «Вздохе» великолепно. Перед нами – изумительно модулированная прелюдия. Все начинается с взгляда, потом включается обоняние (влюбленный обнюхивает волосок, который вырвал с головы возлюбленной). Следующий шаг – страстные объятия, их венчает вампирский поцелуй. И, наконец, апофеоз – половой акт в БДСМ вариации (наручники, удушение, оргазм). Людская физиология после таких пируэтов просто вопиет о разрядке: их есть у Ким Ки-дука. Для восстановившей отношения супружеской пары – это снегопад под одноименную песню Сальваторе Адамо. А для получившего свое Ромео – почти как у Шекспира. Ударная концовка в форме визуальной антитезы. Браво, маэстро! Помнится, писатель Фраерман когда-то написал книжку «Дикая собака динго, или Повесть о первой любви». У великого корейца получилась повесть, скорее всего, о любви последней. А потому и дикая собака в заголовке должна быть немного другая. В артхаусной критике тоже позволено немного пошалить.