Рецензия на фильм Интерстеллар от Niko_Lex

Вижу толщу пыли из окна пикапа… волн великих вал на месте струн заката… Дочь, и в страшном мире высшем слышит папа памяти безмолвную сонату, что, скорбя, сквозь вечность шепчешь ты… душой. (из воспоминаний Купера) У моей дочери в глазах космические сумерки. Она плачет, не хочет отпускать папу в космос. Я не могу ее успокоить. Только смотрю с теплотой в ее плачущие глазки. Атомы ее слез были рождены миллиарды лет назад в дымке звездных бурь. Она и я, мы все — человечество — осколки безначальной вечности, может быть, наша вселенная — просто один из триллионов пузырьков воздуха в хрустальной вазе на полочке Бога, которую он повесил в прихожей, которую мы зовем Царством Божьим. Какое, казалось бы, нам до этого дело? Но мне и Мёрф есть дело. Стоя на веранде нашего дома, мы вглядываемся в горизонт, с которого клубами скатываются волны грязи и пыли. Я говорю Мёрфи укрыться в доме, но она лишь крепче вжимается в мою грудь. «Папа, останься…» — говорит она, всхлипывая. Моя девочка такая же упрямая, как и я. Знаю, что она не бросит меня даже у лица самой жестокой бури. У меня в сердце разливаются теплые и нежные волны. Но я боюсь. Как она будет без меня с таким характером в этом мире? Не дай Бог, она закончит так же, как папа, всю жизнь упрямо признающийся в любви звездам, этим далеким существам, лишенным сердца. Но они манят меня. - Я не уйду, если ты не пообещаешь мне… — мурлычет дочка сквозь слезы. - Что мне пообещать тебе, милая? - Что не оставишь меня… В горле у меня ком, в душе полыхает холодный пожар. Я распахиваю дверь в дом, хватаю Мёрфи и заношу внутрь. В ту же секунду за моей спиной о стены обрушилась стена пыли. Мёрфи вырывается из моих рук и бросается в свою комнату. Мне достается только глухой стук захлопнувшейся двери. Я медленно подхожу и обнимаю пальцами дверную ручку… Я так хочу войти. - Не хочу видеть тебя, уходи прочь! - Мёрф, не расставайся со мной так… Не расставайся так, прошу тебя… - Я ненавижу тебя! — бросает мне в лицо дочь слова, раскаленные, как угли. Я изо всех сил закрываю глаза и отворачиваюсь к стене. Мне кажется, я слышу биение — тяжелое, каменное — внутри, в черной дыре сердца. В моем мозгу взрываются воспоминания… годы, как галактики, всю мою жизнь разлетались все дальше и теперь их не догнать… Я хотел спасти человечество, гнался за горизонтом, хотел схватить его, как канат и вытянуть падающий мир из пропасти… Но я ошибался. Не человечество я спасал в мрачной мгле за горизонтом, в черных чертогах Господа. Не за миром я гнался и не его спасал. Я спасал тебя, Мёрф, и тебя, сын, только так может спастись человек… Спасая своих близких. Знаете, я видел, как состарились мои дети, как танцуют лепестки солнечных лучей во тьме черной дыры чужой галактики, слышал шелест десятилетий, гниющих, как мертвая листва осени, под стопами человека — любящего, ненавидящего, страдающего, но главное — живого! Пришла пора мне оставить тебя, Мёрф. Если твои дети поднимут глаза, они увидят траву, свежую, пахнущую весенним ветром. Это лужайки, ради которых тебе пришлось целую жизнь ждать папу, вышедшего на несколько часов в бесконечность, о которой тебе когда-то шептали страницы книг, за края которой цеплялись стрелки часов, вечно бегущие в будущее, а остающиеся в прошлом. (В этой жизни можно вечно смотреть на четыре вещи: на воду, на огонь, на любимые глаза и на «Интерстеллар») Бесценною. Неоценимо. Незабываемо. Вечно. PS: Глаза покрыты пылью многолетней, Упрямство слез сквозное в тишине Летит к тебе. Ты жив еще на свете Ином. А я увяну на Земле… Моя пора — кратка. Твоя — жестока: Увидеть дочь умолкшую в летах; Твоя судьба — скитальцем одиноким Увидеться в ее последних снах… Останься перед дверью в бесконечность, Дыхание у входа задержи И подари мне вдоха скоротечность, Чтоб знать мне — ты вдали, но жив… Ты жив! (Из тетрадки Мёрфи)