Рецензия на фильм Матильда от Frauroesch

«…Она была прекрасна. Танцующая нимфа с полуобнаженной полугрудью перед ним – наследником Российской империи». Заменить «наследника» на кого-то попроще, убрать иронию и напечатать на плохой бумаге в мягкой обложке – и утонули бы строки эти в тоннах женских слез. И сошла бы некачественная типографская краска, как мелькнувший стыдливый румянец на щечках аппетитной Матильды. И не было бы всех этих поклонов. Чем взаимоотношения балерины Матильды Кшесинской и Николая II так привлекли Алексея Учителя? Малопонятно на самом деле. Официальный слоган – «Тайна дома Романовых», но достойный художественно-документальный восьмисерийник «Романовы» вскроет их куда больше; «Любовь, изменившая историю» – ой, на истории любовь Александра Сергеевича Пушкина к Наталье Николаевне Гончаровой сказалась, увы, куда сильнее. В этом состоит субъективная претензия к фильму – неужели в жизни царя-страстотерпца (видимо, изначально режиссера не терзало смутное сомнение «как бы чего не вышло») не обнаружилось более значимых, трагических, роковых, мистических, фатальных событий? Максимально абсурдная формулировка. А если тем более не зацикливаться на фигуре канонизированного самодержца, то простора для творческих изысканий и задач не становится меньше. Сам Учитель говорил о том, что жаждал снять картину об отречении Николая II. Жаль, ведь в итоге угол обзора на страну оказался под балетной пачкой, и весь фокус внимания устремлен на не очень-то привлекательные качества императора. Почему же не удалось взлететь над «пошлиной бессмертной пошлости» в виде рыданий, ахов-вздохов, обмороков, громких слов? Эпизод обучения балериной исполнению фуэте наследника – вот, в каком направлении было бы интересно развивать картину. Как свидетельствуют литературные и исторические источники, Ники был гораздо сдержаннее и оттого – трогательнее, чем персонаж, воплощенный немцем Ларсом Айдингером, фактурно промазавшим по многим статьям (хотя бы ростом). Дело, конечно, безумно неблагодарное – с пеной у рта доказывать, что во времени, в котором не жил, все было по-другому, – однако усреднение, нивелирование тонкостей, деталей в угоду ТВ-формата шаблонности в такой ситуации оправдать мало чем можно. Непопулярная мысль, но Михалков в своем «Солнечном ударе» не утратил жажду полутонов и оттенков смыслов, тут же самой глубокой чувствуется инфернально пророческая фраза Александры Федоровны «Я так устроена: всегда надеюсь, когда надеяться уже не на что». Чем может быть полезна «Матильда»? Оперировать приходится именно такими категориями, потому как для искусства фильм пуст. Во-первых, вся околокиношная эпопейная трагикомедия вопиет о том, что своего соперника недооценивать никогда нельзя. Во-вторых, фильм может пробудить интерес узнать, что же было, было ли и как. В-третьих, трудно отрицать, что «Матильда», не утруждая себя пристальным разглядыванием и азартным разгадыванием истории, взяла под лупу наше «гражданское общество» и «правовое государство». Лучше бы не делала этого, но миссия получилась почти мученической. И как было бы эффектно накрутить всем фуэте, но в памяти останется лишь то, что самый главный ответ получен на незаданный вопрос – не выйдет ли чего. Не вышло ничего.