Рецензия на фильм Рокки от Александр Колесников

Зачем люди пишут автобиографии? Чтобы стать более известными, остаться в чьей-то памяти, разобраться в собственных воспоминаниях, или же банально заработать денег. Но случается так, что автобиография становится единственной возможностью выжить и пробиться в люди. Вполне вероятно, один из самых популярных героев своего времени при всем нынешнем богатстве и почете нет-нет да вспоминает себя былого. Вспоминает свою унылую, вязнущую в нищете молодость, когда приходилось работать курьером, уборщиком, парикмахером, сниматься в низкобюджетных постановках и долгими месяцами упрашивать киностудии взять сценарий о самом себе. Знаменитое мученическое выражение лица Сильвестра Сталлоне как нельзя лучше подходило к его жизни до «Рокки». Да и сейчас подходит, потому что и спустя сорок лет выходец из «Адской кухни» остался все тем же скромнягой и народным героем, прошедшим всю дистанцию до конца. Об этом мечтал сам Рокки Бальбоа в меланхоличной исповеди своей любимой девушке Адриан. Не о больших деньгах, собственном доме и престижном автомобиле, а именно о том самом прохождении. Путь нищего, недалекого боксера и никому не известного неудачливого актера начался с одного и того же городка под Филадельфией, и, в определенном смысле, он все еще продолжается теперь, когда имя вымышленного бойца давным-давно стало синонимом спортивной драмы, да и бокса в целом. Как это часто бывает с легендарными картинами, «Рокки» обзавелся собственным миром, в который и тогда, и сейчас можно устраивать экскурсии. Ночные прогулки по трущобам с обязательной дегустацией дешевого вина, рывок по монументальной лестнице через все ее ступени, избиение мясных туш в холодильнике магазина, раздраженные споры со стариком-тренером, прежде не обращавшим внимание на голодного до побед боксера. Этот скромный, непритязательный мир, где каждый фонарный столб является свидетелем подвига во имя большой цели, рухнул к ногам Сталлоне и возродился обновленным. Самого героя лучше всего сравнить с каменной глыбой, доселе лежавшей в дальнем переулке и вызывавшей лишь всеобщее презрение. В боксе есть такое выражение «стеклянная челюсть», когда боец пропускает парочку крепких ударов и уже не способен сопротивляться, то есть «плывет». Так вот у Рокки челюсть оказалась каменной, что можно было подметить еще до боя с чемпионом Аполло Кридом. Всеми гонимый, отринутый и осмеиваемый — наедине с самим собой этот больший сильный парень, конечно, переживал, но на людях не давал слабины, ведь характер оставался тем единственным, что не могла отнять у него безжалостная судьба. Бальбоа пришлось самому обрабатывать свой камень, вручную, тщательно и день за днем. Выпал лишь один крохотный шанс, одна случайная возможность взять реванш у жизни, но прирожденному бойцу оказалось достаточно. Если попытаться разложить это кино на две составляющие — спортивную и социальную — то выяснится, что второй в «Рокки» гораздо больше. Но даже высочайший нравственный заряд не идет ни в какое сравнение с настойчивым призраком одиночества, обитающим возле каждого из героев. Эти люди, при всей их несхожести, страдают от общего чувства проносящейся мимо них со скоростью экспресса жизни. Невезучий Рокки, серая мышка Адриан, ее не просыхающий брат Поли, ворчливый тренер Микки — устали от самих себя, от неспособности просто радоваться каждому дню и не ощущать себя всюду чужими. Безвестные жители филадельфийской глубинки представляются надменному Аполло Криду пришельцами с другой планеты, где не слышали о шумных акциях, помпезных представлениях и красочном пиаре. Удивление чемпиона при виде заштатного, но при этом несгибаемого боксера стоит абсолютно всех почестей, гонораров и восторженного улюлюканья поклонников. Это вполне естественное недоумение при виде чего-то выбивающегося из привычного уклада жизни. Тот самый социальный аспект ближе к концу фильма дополняется бодрящим духом большого спорта, который в прежние времена интересовал публику гораздо больше финансовой дребедени и смакования скандальных инцидентов. «Рокки» — по-хорошему старое кино, которому никогда не стать устаревшим благодаря первозданности декларируемых бойцовских качеств, необходимых любому человеку по жизни, даже если он совершенно равнодушен к рингу, звуку гонга и смачным хлопкам перчаток по физиономиям. Ностальгия — штука хорошая, но всему надо знать меру. Фильм Джона Эвилдсена представляется немного грустным, но как раскручивается незаметный коленчатый вал тренировки перед боем, так зрительское сердце начинает биться в такт фантастически мотивирующей песни «Gonna Fly Now». Билл Конти подарил мировому кинематографу композицию, от которой идет по телу дрожь, и под которую тут же тянет хотя бы поотжиматься. Какая там грусть?! Более оптимистичную картину, чем «Рокки», попробуй-ка отыскать. Кино не про баловня судьбы, а про горемычного бродягу. Лента не об интригах и хитрости, а о чести, храбрости и упорстве. Бессмертное кино и величавый монумент веры в себя. Удивительно, как спустя сорок лет образ боксера по-прежнему неразрывно связан с Сильвестром Сталлоне, даже сильнее, чем Терминатор ассоциируется со Шварценеггером. Между двумя культовыми персонажами нет ничего общего, но Бальбоа все равно чуточку ближе к народу, ведь он свой в доску парень, который добился успеха каторжным трудом. Точно так же как и Слай, разменявший восьмой десяток, по-прежнему крутой, сильный, работящий и добродушный мужик. Старая школа, как она есть.