Рецензия на фильм Ледокол от Kickingrussian

Практика приглашать в большое продюсерское кино представитей малотиражной, однокопийной, артхаусной ниши отнюдь не нова. Поэтому выбор Игоря Толстунова, продюсировавшего уже порадовшего зрителей этой осенью "Монаха и беса", остановился на мастере неспешного метра Николае Хомерики не случайно. Возникший в итоге этого альянса "Ледокол" можно рассматривать как попытку создания блокбастера, который опирается на герметичность событий ленты и ее рукотворную метафизику. Хомерики удалось организовать в "Ледоколе" именно пространство, особый мир моряков и бородачей-полярников, существующий в пассивном сопротивлении и ожидании спасения с Большой Земли. Будут правы те, кто не назовет "Ледокол" фильмом-катастрофой, по жанру эта лента больше напоминает крепкую производственную драму. В картине присутствует тот удивительный, сложно воспроизводимый сейчас элемент, по которому ностальгируют сейчас все любители советского кино. В "Ледоколе" есть та душевность, за которую герои фильма готовы смотреть раз за разом в долгом плавании "Бриллиантовую руку". Для фильма о зажатом во льдах корабле, "основанного на реальных событиях", душевность - большая роскошь, которая моментально переводит "Ледокол" в сферу экзистенций, странных поступков, иррационального гуманизма и отсутствия откровенных записных злодеев (фарсово сыгранный чин КГБ не в счет). Из-за этого динамика фильма - это динамика драмы замкнутого пространства судна, льдов, безмолвия и перегруженности по самую ватерлинию персонажами. Даже предметы быта и интерьера окунают нас в советское прошлое перед недолгой горбачевской перестройкой и позволяют считывать то время на уровне кубика Рубика или календаря с Пугачевой. Кастинг актеров "Ледокола" - великолепен. Противостоящая на уровне мировоззрений пара Петров (Пётр Фёдоров) - Севченко (Сергей Пускепалис), графоман-киноман Кукушкин (Александр Паль), трогательный любитель выпить Цимбалистый (Александр Яценко), ставший решающим голосом сюжета, в обрамлении мучимого жаждой власти старпома (Алексей Барабаш) и намеренно гуторящего на мове боцмана Банника (Виталий Хаев). Массовка из свитерно-бородатых мужчин неопределенного возраста. Введенные по стандарту сюжета жены в далеких Ленинграде и Москве. Летчики из совсем не дружественной высокоширотной капстраны, обнаруживающие зачем-то безмолвно дрейфующий "Михаил Громов" как корабль-призрак. В фильме Хомерики нет каких-либо знаковых персонажей. Даже взлом в виде появившихся на "Громове" закручивателя управленческих гаек Севченко и адепта ленинградского Рок-клуба Кукушкина не добавляет сюжетного хода "Ледоколу". Занимательный дрейф погружает в легкий саспенс, попытки совместных музицирований, корабельный бунт. Удивительно, но режиссеру удается показать визуально достоверно в "Ледоколе" советских людей, чуждых индивидуализма по своей природе и готовых 133 дня жить надеждой. Герои фильма находят в себе силы оставаться порядочными людьми в очень непорядочной действительности голода и лишений. Как фильм "Ледокол" интересен больше своей напряженной созерцательностью в белых тонах, чем надуманным конфликтом между двумя капитанами. В этом заслуга камеры Федора Лясса, уже сталкивавшимся с "советским" материалом на сериале "Оттепель". Очевидных слабых мест у "Ледокола" три - отсутствие адекватных натурных съемок, не самый ловкий компьютерный драмсбейрг ледяной горы Семен Семеныч и алогичная женская линия фильма, иллюстрирующая отношения в стадии постоянно завышенного гормонального фона. Подспудно лента после просмотра оставляет ощущение чего-то полузабытого, доброго и теплого как мамин пирог в детстве по праздникам. Ностальгию нельзя купить, ей можно только предаваться и желательно в компании экранно хорошо знакомых порядочных людей.