Рецензия на фильм Легенда о Коловрате от Евгений Нефёдов

Не стану скрывать: рекламные ролики готовившейся к выпуску ленты (особенно первый, обнародованный ещё осенью 2016-го года) вызвали, скорее, недоумение, нежели желание всенепременно отправиться на просмотр. К чему этот медленно летящий в воздухе пепел, как будто богатырь с дружиной забрёл в проклятый Сайлент Хилл? Что за дразнящие эротические кадры в кинопродукции с маркировкой «12+»? А странноватое сочетание высокого пафоса с юмором точно необходимо?.. Словом, вопросов возникла масса – и невольно закралось опасение, как бы авторы не усугубили бесчисленные пороки, присущие современному российскому кинематографу, обращающемуся к историческому материалу. К тому же, в данном конкретном случае сомнения усиливало то обстоятельство, что личность Евпатия Коловрата не раз поднимали на щит шовинистские силы – вроде музыкантов одноимённой рок-группы («Коловрат», образована в 1994-м), не скрывающие и никогда не скрывшие националистической направленности. Разумеется, вины самого богатыря в том нет, как не может он отвечать и за крайне спорное использование так называемыми неоязычниками своей фамилии (прозвища?) в качестве синонима термина «свастика»… И тем не менее риск существовал. Впрочем, подозрения оказались напрасными: фильм получился зрелищным и увлекательным (кстати, при разумном производственном бюджете – порядка 360 млн. рублей), но вместе с тем и не даёт поводов для обвинения создателей в художественной или идеологической недобросовестности. Учитывая скудные сведения о личности героя, чьё имя осталось в памяти благодарных потомков, решение вынести в заголовок слово «легенда» представляется не просто оправданным – единственно верным. Мол, это даже не «Сказ о Евпатии Коловрате», как у мультипликатора Романа Давыдова. Речь именно о легенде (1), что как бы заранее обессмысливает придирки касательно аутентичности реконструкции имевших место (нашедших отражение, в частности, в «Повести о разорении Рязани Батыем») событий, точности деталей быта и языка, на котором общаются персонажи. Если «Викинг» /2016/ подвергся небезосновательной критике за показной натурализм – за обилие той, грубо говоря, грязи (в буквальном и переносном смысле), в какой Андрей Кравчук «измазал» князя Владимира Святославовича с окружением, то у его коллег ничего подобного нет и в помине. Причём Джаник Файзиев и Иван Шурховецкий, к счастью, не ударяются в другую крайность. Влияние голливудской эстетики, благо что технология хромакей перестала считаться диковинкой и у наших творцов, всё-таки не носит абсолютного характера. В каких-то аспектах (допустим, внешность хана-завоевателя заставляет вспомнить экстравагантное обличие персидского царя Ксеркса в «300 спартанцах» /2006/ Зака Снайдера) без лёгкого подражательства не обошлось. Однако в целом самобытность образов сомнений не вызывает. Да и глухо игнорировать богатую отечественную традицию было сложно, хотя введение в действие монаха-отшельника, приручившего грозного медведя, вряд ли свидетельствует о посягательстве на лавры Андрея Тарковского… Сценаристы придумали интересную (интересную с драматургической точки зрения, безотносительно к правдоподобию) фабульную предпосылку. Евпатий, уцелевший в детстве только потому, что, получив травму головы, надолго потерял сознание, страдает от приступов амнезии. Всякий раз, пробуждаясь ото сна, вынужден заново вспоминать, кто он, где и с кем находится, какой сейчас год от Рождества Христова, месяц и день, а любимая супруга Настя терпеливо помогает мужу прийти в себя – и тщательно оберегает тайну ото всех, включая князя Юрия. Недуг не мешает Коловрату безукоризненно исполнять обязанности десятника, проводя боевую подготовку дружинников, в обучении которых делает упор на слаженные коллективные действия на поле брани. Однако в свете полученного ответственного поручения (отправиться в лагерь Батыя и постараться выиграть время, пока гонцы доскачут до других городов) это может иметь печальные последствия… Воинам, отобранным для делегации, удаётся вырваться из засады, но из-за снежной бури они не успевают к кратковременной осаде и штурму Рязани – приходят уже на пепелище. Исцеление израненной души богатыря происходит постепенно – по мере того, как наступает осознание: необходимо любым способом отвлечь монгольское войско, приняв на себя удар невиданной мощи. Подвиг Евпатия и малочисленных (правда, в источниках упоминается о примерно тысяче семистах храбрецах – не о нескольких десятках, но ведь и эллинов в Фермопильском сражении было больше, чем триста) соратников, как известно, не стал залогом скорой победы над вторгнувшимися иноземными ворогами. В условиях феодальной раздробленности князья, по-видимому, и не могли руководствоваться иными соображениями… Но бой с заведомо превосходящими силами противника, участники которого прекрасно знали, что обрекают себя тем самым на верную погибель, оказался важен не только потому, что помог (по сюжету) спасти жизни нескольким осиротевшим маленьким детям. Исключительную отвагу и величие несломленного духа Коловрата признал даже Батый – и появился пример, которым вдохновлялись многие и многие впоследствии. Связующая нить тянется не только к Ледовому побоищу. Даниил Альшиц, отвечая в письме Виктору Астафьеву, заявившему в разгар «перестройки», что нужно было не пытаться прорывать Блокаду, а сдать Северную Пальмиру немецко-фашистским оккупантам, наряду с контрдоводами привёл пример из собственной жизни. Поведал о проведённом небольшом исследовании героической обороны русских населённых пунктов от батыевых полчищ. «Когда я писал эту книжку, мне, разумеется, и в голову не приходило, что через год с небольшим мой город станет осаждённой крепостью и что я увижу свою книжку в руках однополчан – бойцов Ленинградского фронта», – вспоминал выдающийся историк, а также драматург и прозаик. Вот и появление «Легенды о Коловрате» именно сейчас – неслучайно. Фильм отражает существенные сдвиги в общественном сознании – постепенное понимание той нехитрой истины, что не с каждым неприятелем получится договориться и не от всякого удастся откупиться (на что понадеялись состоятельные купцы). Как проницательно заметил ещё Василий Ключевский, история никого ничему не учит – только сурово наказывает за незнание уроков. __________ 1 – В некоторых СМИ даже сообщалось о фэнтези, однако упоминание специфического жанра представляется явной натяжкой.