Рецензия на фильм Громче, чем бомбы от Дарья

Как часто происходящее с нами кажется общим местом, банальностью, о которой и говорить стыдно? Развал семьи после смерти одного из её членов, непонимание между родителями и детьми, подростковый бунт, супружеская измена… Всё это давно описано в книгах по психологии, категорировано и оплетено ровной сетью причинно-следственных связей. Тем не менее, человек, попадая даже в самые предсказуемые ситуации, воспринимает их как нечто уникальное, переживает их так, словно мир был создан только вчера и только для него одного. «Громче, чем бомбы» - это обычная история об обычных людях, но снятая так, будто не было ничего до неё и не будет ничего после. Норвежский режиссёр Йоаким Триер проявляет невероятное умение преподнести кадр «изнутри», передать восприятие событий, а не просто запечатлеть их последовательность. Находя нужные детали, используя то крупные планы, то внутреннюю речь, то флэшбэки, он создаёт невероятную магию кадра, где всё говорит само за себя. Уже в самой первой сцене, когда герой Джесси Айзенберга наталкивается в больничном коридоре на какую-то девушку и обменивается с ней парой слов, возникает стойкое чувство, что они не просто знакомые. Что-то в их взглядах, в паузах между словами, едва уловимое… Триер виртуозно схватывает камерой нюансы мимики и поведения, создаёт - незаметно для самого зрителя - не просто внешнюю оболочку событий, но саму суть происходящего. Персонажи могут произносить самые обычные, на первый взгляд, вещи ("Как дела?", "Что ты здесь делаешь?"), но зритель услышит другое: "Я скучаю", "Счастлив ли ты с другой?" и т.п. Каждая последующая сцена - осколок внутреннего мира персонажей: отца семейства, потерявшего жену и завязавшего интрижку со школьной учительницей; старшего сына, вернувшегося домой после родов жены и решившего навестить свою бывшую девушку; младшего сына, демонстрирующего все классические черты переходного возраста. Если попытаться посмотреть на их поведение со стороны, пожалуй, оно вызовет лишь лёгкое отвращение и скепсис: "Как всё предсказуемо!.." Но режиссёр не даёт возможности отрешиться от их личностных переживаний - зритель сразу же оказывается внутри ситуаций, захлёстывается их первозданностью и одномоментностью. Наблюдать за столь тонким, ненавязчивым сплетением кадров - удовольствие редкое, почти неведомое. Иногда даже кажется, что режиссёр не снимает, а пишет - на таких мелочах ("слово за слово") строится его повествование. Сам стиль изложения чрезвычайно напоминает прозу Джонатана Сафрана Фойера - рваную, эпизодическую, остро эмоциональную. Однако, немой восторг, заставляющий сидеть перед экраном, не шелохнувшись, уже через полчаса сменяется ожиданием чего-то большего. Куски переживаний, отражающихся в разбитом зеркале среднестатистической американской семьи, должны же во что-то сложиться?.. Красной нитью в мыслях главных героев проходят воспоминания о погибшей матери, попытки (вольные или невольные) понять, что же случилось. Был ли это суицид или несчастный случай? Любила ли она своих близких больше, чем работу? Каждый персонаж подходит к теме по-своему. Младший сын буквально отключается от реальности, то и дело представляя аварию на дороге и разлетающуюся в мелкую стеклянную крошку жизнь. Средний сын стыдливо закрывается от правды, которая смотрит на него из-за угла: у матери был любовник. Отец семейства изо всех сил старается не развалиться на куски: стоически выдерживает диалог с «другим мужчиной», ищет утешения в объятиях «другой женщины», пытается не потерять связь со своими детьми. Ожидаешь, что всё это, в конечном итоге, либо раскроет тайну смерти Изабель, либо изменит что-то в главных героях. Фильм, однако, не приходит ни к чему. Осколки разбитого зеркала не склеиваются воедино, не составляют цельную картину. Смена событий и точек зрения оказывается абсолютно случайной, не имеющей особой логики. Становится ясно, что у этой истории нет ни начала, ни конца - да и вообще, происходящее вряд ли можно назвать историей. Это всего лишь последовательность эпизодов, оплетённых пространственно-временной, но не идейной, нитью. И как бы хорошо режиссёр ни схватывал моменты, к финалу в душе остаётся пустота. Вопреки названию, ничто в картине не звучит громче, чем бомбы: ни оглушительная тишина диалогов, ни схваченный в слоу-мо звон разбитых жизней. Всё резко реально и одновременно бессмысленно… И пусть по эту сторону экрана всё именно так, отдавая бесценные два часа в руки создателей фильма, хочется верить, что хотя бы на секунду из осколков сложится красота и завершённость.