Рецензия на фильм Сфера от Евгений Нефёдов

Приступая к написанию романа «Сфера», опубликованного в октябре 2013-го года силами издательства McSweeney’s и быстро ставшего бестселлером, Дэйв Эггинс, разумеется, не мог не держать в уме богатейшие традиции литературных и кинематографических антиутопий. Мотив слежки, постепенно приобретающей глобальный характер – вплоть до всепроникающего, безостановочного наблюдения за всеми и каждым, являлся, что ни говори, одним из стержневых у фантастов в XX и в начале XXI столетий. Рассматривались, осмысливались, подвергались критике самые разные варианты. Либерально настроенные художники (1) ужасались и до глубины души возмущались тоталитарными тенденциями, доказывая недопустимость чрезмерной концентрации власти у правящих кругов: правительства, бюрократии, политических партий, спецслужб. Кто-то подобно Фрицу Лангу покрывался холодным потом при мысли о том, что к прорывным технологиям получат доступ гениальные преступники – и люди окажутся беззащитными перед тысячей глаз доктора Мабузе. Естественно, не обходилось без выпадов в адрес масс-медиа, стремящейся подать реальность частью телевизионного шоу, выставляя на всеобщее обозрение бытование какого-нибудь Трумана Бёрбанка или накручивая рейтинг на смертельно опасных играх (обязательно в прямом эфире!). Наконец, анализировалась (в частности, в отличной картине «На крючке» /2008/) потенциально возможная ситуация с выходом из-под контроля компьютера, запрограммированного на обработку данных с бесчисленных видеокамер. Казалось бы, вопрос изучен вдоль и поперёк, предмет раскрыт во всех мало-мальски значимых аспектах. Что нового здесь можно поведать? Как ни удивительно, Эггинсу и Джеймсу Понсольдту удалось найти неожиданный, притом очень актуальный, поворот в теме. Описанные выше подходы роднит один принципиальный момент – изначально негативная предпосылка. Обыватели (включая тех, кто приходят на ТВ добровольно, готовые рискнуть жизнью за денежное вознаграждение) изначально выступают жертвами, с позволения сказать, научно-технического прогресса. А если никакого принуждения не будет? Если подавляющее большинство членов общества с энтузиазмом откликнется на идею существовать на виду, под неусыпным оком миллионов благожелательных Интернет- пользователей из разных стран (вовсе не оруэлловского Большого Брата)?.. Мэй оказывается достаточно проницательной, чтобы постичь выгоду наступающих перемен – и добровольно принять участие в эксперименте. «Сфера» (правда, название корпорации можно перевести и как ‘круг’ или ‘окружность’) обещает сплошную радость и решение любых личных проблем. Ещё шаг – и вот уже нигде не скроются особо опасные преступники, беглецы от правосудия. Далее – вполне логичная идея законодательно обязать каждого гражданина завести персональный аккаунт, чтобы голосовать на выборах и референдумах. Ведь это же идеальная форма демократии, не имевшая аналогов в истории! На практике всё оказывается, как водится, не столь безукоризненным – в полном соответствии с крылатым выражением об оврагах, про которые забыли, рисуя план на бумаге. Приглашение Тома Хэнкса, отметившегося, к слову, во второй (после «Голограммы для короля» /2016/) экранизации эггинсовской прозы, видится безусловной удачей режиссёра. Актёр, всегда старавшийся избегать «отрицательных» ролей, сознательно подчёркивает положительные черты характера мистера Бэйли – одного из тех, кто находится на передовом крае прикладной (завязанной на бизнес планетарного масштаба) науки. Он воспринимает «Сферу» не целью, а средством – способом улучшить окружающий мир в меру собственного понимания. И Эймон не притворяется, изображая свойского парня, готового отозваться на инициативы, исходящие от сотрудников, в том числе от рядовых. Главное же, со стороны руководителя нет никакого принуждения – есть готовность уважать чужие пожелания, сомнения, предпочтения. Другое дело, что объективные законы никуда не исчезли – и при самых благих намерениях не обойтись без злоупотребления накопленной колоссальной властью. Ни с того ни с сего начнётся расследование в отношении женщины-сенатора, заинтересовавшейся деятельностью корпорации… А почему бы не сделать абсолютно транспарентной работу слуг народа, имеющих нехорошую привычку забывать об интересах избирателей? Мало того, надлежит помнить о том, что вошедшая в раж толпа способна натворить массу бед. Достоинством фильма является, на мой взгляд, установка авторов не подводить зрителей к однозначному выводу, дабы заведомо не упростить тем самым проблематику. Да, мисс Холланд удалось переиграть боссов, предельно наглядно продемонстрировав опасность, таящуюся во внедряемых новшествах. Но что-то в её взгляде не видно (в заключительных кадрах) отвращения к миниатюрным мультикоптерам с портативными камерами, по-прежнему следующим по пятам. Да и сказанные девушкой родителям слова о самолётах, которыми мы не перестаём пользоваться, несмотря на риск авиакатастроф, звучат резонно. История Мэй послужила для кинематографистов (вслед за писателем) поводом для размышлений о стремительно – буквально на глазах! – трансформирующихся реалиях. Логично предположить, что совсем скоро наступит критический момент, когда растущие, постоянно совершенствуемые социальные сети, выступающие важной (важнейшей?) составной частью информационных технологий, начнут формировать структуру социума. Иеремия Бентам (кстати, считающийся одним из крупнейших теоретиков политического либерализма) не мог и в кошмарном сне представить, что его проект идеальной тюрьмы, где стражник имеет возможность круглосуточно наблюдать сразу за всеми узниками, так парадоксально отзовётся в будущем. Общество станет «открытым» (в значении, вкладывавшемся Карлом Поппером) настолько, что однажды превратится в грандиозный паноптикум. Перспектива, спору нет, настораживает. __________ 1 – От Джорджа Оруэлла с романом «1984» до, скажем, Тони Скотта, снявшего триллер с очень точным названием «Враг государства» /1998/.