Рецензия на фильм Тетрадь смерти от Валерий Дмитриев

Просматривая на днях российскую адаптацию популярнейшего американского сериала «Побег» и ругая на все лады авторов очередного отечественного «чуда», я все больше убеждался в правоте кинокритиков, справедливо называющих сие творение одной из худших попыток переснять заграничный шедевр. А возмущение самих американцев, видимо, было настолько сильно, что они, в свою очередь, решили отыграться на безобидных азиатах, изувечив культовую японскую мангу «Тетрадь смерти». Собственно мангу отлично экранизировали в виде аниме-сериала, который со скрупулезной точностью отражал каждую мелочь великого противостояния двух гениев. С японскими же киноверсиями все было намного хуже, но, как оказалось, вальяжный агент L в клоунских туфлях и с золотым перстнем был далеко не самым страшным искажением оригинала, по сравнению с тем убожеством, которое родили на свет американцы… Будучи истинными патриотами, янки провернули трюк а-ля «Перси Джексон», где вход на Олимп располагался в… Нью-Йорке, и сделали полем битвы Сиэтл, а не Канто, попутно изменив имена главных героев — Ягами Лайт стал Лайтом Тернером, а Амана Миса превратилась в Миа Саттон. Но, если этот ход логически можно оправдать из-за смены локации, то вот перевоплощение Лайта из школьника-гения в жалкого и тупого как пробка неудачника, не лезет ни в какие ворота. Где же были прозорливость и ум Лайта, когда он, зная о силе тетради, изучал ее правила, сидя у всех на виду в школьном спортзале! Парень, очнись! У тебя в руках оружие массового уничтожения, а вокруг десятки любопытных глаз! Тот, кто смотрел аниме, наверняка помнит, что Лайт в первую очередь соорудил хитроумный тайник, в котором и хранил столь опасную вещь. Американский же недоумок не только не соблюдает никаких мер предосторожности, так еще и разбалтывает о ней девчонке, с которой знакомится тут же в спортзале. Нет, это не шутка. Он действительно отводит ее в укромный уголок и удовлетворяет любопытство юной тян, поинтересовавшейся, чем же он занят. А после этого вообще начинается какая-то «Санта-Барбара». Лайт и Миа быстренько влюбляются друг в друга, и в перерывах между страстным сексом начинают косить злодеев направо и налево, заставляя последних оставлять предсмертные надписи в духе «здесь был Кира». Такова завязка предложенного американцами зрелища. Но вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что это все сюрпризы, которые приготовили вам злобные янки. Когда на сцене появляется чернокожий L в маске ниндзя, на счет раз вычисляющий личность карателя преступников, логика произведения летит ко всем чертям. Никакой битвы интеллектов, благодаря которой манга приобрела поклонников по всему миру, здесь нет и в помине. Есть лишь странный детектив, появляющийся из ниоткуда и внезапно заявляющий о том, что он все знает. А, если уж и говорить о противостоянии, то здесь скорее имеет место соперничество Миа и L, ибо Лайт, даже будучи обладателем смертоносной тетради, является тряпкой и подкаблучником, которого девушка с легкостью водит вокруг пальца, попутно расставляя козни L. Глупо было надеяться, что нам покажут соратников и преемников L, а также других богов смерти. Времени на то, чтобы органично вплести их в сюжет, попросту бы не хватило. И плевать, что они сыграли огромную роль в первоисточнике. Что тут говорить, если даже Рюк здесь представлен не как скучающий синигами, философски наблюдающий за всем происходящим со стороны, а как демон-садист, подстрекающий обладателя тетради совершать ужасные преступления. В принципе, можно еще очень долго рассуждать о несоответствиях с оригиналом, ибо весь фильм, по сути, является одной большой несостыковкой. Поэтому сделаем разворот и попытаемся оценить данное кино, как самостоятельное произведение, представив, что американцы придумали эту историю с нуля. И вот тут сразу становится ясно, что сценарий совершенно не продуман, а абсурд и недосказанность, словно из рога изобилия льются на зрителя. Откуда вообще взялась тетрадь смерти, и с какого перепугу Рюк ищет ей владельца в мире людей? Мотивация у данного персонажа отсутствует напрочь. А сцена, где он в первый раз появляется перед Лайтом, уговаривая того совершить преступление, настолько глупа, что заслуживает Оскара за идиотизм. Сначала Лайт при виде бога смерти вопит похлеще пьяной истерички, а спустя пять минут, выслушивает предложение синигами убить местного хулигана, вписав его имя в тетрадь. Причем в качестве отговорки, не позволяющей ему совершить данное преступление, Лайт называет… отсутствие ручки. Не гнушаются авторы прибегать и к двойным стандартам. Согласно правилам из тетради смерти, можно управлять действиями людей перед смертью, но при этом, нельзя заставить человека написать или сказать то, что он не знает. В сцене допроса Ватари это наглядно подтверждается — он не знает имя L, а, следовательно, не может сказать его Лайту. Так какого же черта преступники, не знающие японского, по приказу Лайта пишут имя Киры на японском языке?! Идем дальше. Агент L, будучи величайшим детективом современности, допускает непростительные ляпы в расследовании. Зная о том, что Кира может управлять действиями людей и, подозревая конкретно Лайта, он идет на него с открытым забралом, не утруждая обезопасить себя и свое окружение от ответного удара, который Лайт, естественно, наносит по уязвимому Ватари. Внезапные же догадки L ничем не подкреплены. Он буквально из воздуха строит теорию о том, что Кире для убийства человека нужно знать имя и лицо жертвы, а после этого совершает идиотский поступок, публично угрожая Кире, по принципу авось прокатит. Финальный же аккорд поистине является апогеем тупости и нелепости в одном флаконе. Авторы «смастерили» жирнючий косяк, в котором фантастическим образом переплелось их халатное отношение к правилам смертоносной тетради, которые они же сами и придумали, и до невозможности глупое поведение главных героев. Это как же надо было постараться, чтобы сделать поступки сразу трех ведущих персонажей в равной степени абсурдными. Слов нет. Netflix имела в своем распоряжении шикарнейший сюжет, который они бездарно искромсали и спустили в унитаз. А то немногое, что осталось, больше напоминает дебютную работу криворукого клипмейкера, где слайды торопливо наползают друг на друга, вызывая сардоническую улыбку. Американская тетрадка является ярчайшим образцом кинопродукта, берущего в заголовок имя культовой вещи, авторы которого абсолютно не понимают то, что сделало эту вещь такой популярной и всеми любимой.