Рецензия на фильм Довлатов от Сергей Кудрявцев

В своём новом фильме Алексей Герман-младший опять возвращается туда, откуда вроде как и не уходил, даже когда делал современную по времени действия новеллу «Ким» в киноальманахе «Короткое замыкание» или перемещался якобы в недалёкое будущее в ленте «Под электрическими облаками», где всё-таки лучшим сюжетом был рассказ о мятущемся экскурсоводе из исторического музея-усадьбы, чья дальнейшая судьба может оказаться весьма печальной. Собственно говоря, сам режиссёр, начиная со своих первых картин, является словно экскурсоводом по всему ХХ веку - от его начала и до завершения, хотя с этим явно можно поспорить не только на основе произведений Германа-младшего, который будто не в состоянии вырваться из «плена времени», но и судя по тому, что особенно наша страна (впрочем, и человеческая цивилизация в целом), несмотря на технический прогресс, как бы застряла в двадцатом столетии, не перешла на новый уровень, продолжает повторять невыученные уроки прошлого. Настойчивое обращение к 60-70-м годам, заметное также по ряду зарубежных фильмов и сериалов, оказывается куда навязчивее в российских условиях, превращаясь в своеобразный эскапизм творцов, которым гораздо комфортнее ощущать себя в минувшем, нежели пытаться понять и показать настоящее, что к тому же сопряжено с риском стать неугодным властям и лично испытать преследования, подобные тем, которые пережили, например, реальные и выдуманные персонажи «Довлатова». Хочешь или не хочешь, но лента о «запретах на профессию» и о демонстративном выталкивании тех, кто вовсе не хотел бы уезжать из страны, говорит на своего рода эзоповом языке как раз про нынешнюю нетерпимую ситуацию с травлей «инакомыслящих интеллигентов». Причём кажется во время просмотра картины Алексея Германа-младшего, что он всё же преувеличивает, односторонне обобщает, чуть ли не тенденциозно освещает «творческий тупик», в котором вынуждены пребывать те, кому не дают никакого хода в искусстве в самом начале 70-х годов. Допустим, в интервью «Новой газете» режиссёр сам называет несколько имён выдающихся авторов, которые умудрялись выступать в ту пору с замечательными произведениями, каким-то образом обходили цензуру, искусно лавировали между «наковальней и молотом», не допуская непоправимых компромиссов, не поступаясь художественными и моральными принципами. Значит, дело в особой человеческой сущности непечатаемых гениев, в их неуживчивости и временами вызывающей свободе существования в реальности и искусстве. Однако именно этот немаловажный аспект словно вообще не интересует создателя «Довлатова», рисующего на экране вполне привлекательный, симпатичный, не лишённый шуток и музыки, по-своему богемный мир непризнанных ленинградских интеллектуалов, за пределами которого вроде как нет и, в принципе, не может быть никакой творческой жизни. Пожалуй, такая заострённая гиперболизация атмосферы тогдашнего времени, названного «заморозками» в отличие от «оттепели» (вот и действие развёртывается в течение недели в первых числах ноября 1971 года), понадобилась Герману-младшему как раз для того, чтобы явственнее подчеркнуть перекличку двух эпох, будто мы провалились в некую дыру и задыхаемся от отсутствия воздуха почти 17000 дней назад (если переиначить название совсем коротенькой новеллы «5000 дней вперёд» в альманахе для Венецианского кинофестиваля). И в таком случае можно простить сегодняшнему творцу, что он-то не поступает, как герои «Довлатова», и изыскивает способы, чтобы договориться с представителями власти, взять государственные деньги и снять кино о том, как не давали печататься в начале 70-х. А вот режиму действительно удобно поддержать фильм о гонениях на интеллигенцию когда-то в прошлом. И ведь в профессиональном плане можно предъявить автору не такие уж серьёзные претензии. Он мастерски и изощрённо с помощью художника-постановщика и художника по костюмам Елены Окопной, заслуженно награждённой призом на Берлинском кинофестивале, воспроизводит на экране минувшее время, что умел делать всегда, восприняв это от собственного отца. Новая лента рассчитана в большей степени на контакт со зрителем, даже несмотря на то, что мало кто из современного поколения будет считывать все культурные коды и различные аллюзии. Конечно, повествование рыхловато и порой топчется на одном месте, поскольку изо дня в день (тем более это структурировано по календарю) происходит практически то же самое. Зацикленность и клаустрофобия рассказываемой истории (и не столь уж важно, что несколько хороших сцен сняты на натуре) как бы соответствуют той эпохе, каковой она видится спустя 46 лет. Куда драматичнее невольное ощущение, что оттуда никому не уйти живым - предстоит умереть прямо на экране или когда-нибудь за кадром, согласно финальным титрам, но и в соответствии с предсказанием странного водителя машины (в эпизодической роли - режиссёр Рамиль Салахутдинов, мало снимающий в нынешние времена). Смерть также врывается напоминанием о погибших детях блокады. И вообще за прошедшие годы умерли почти все свидетели той поры почти полувековой давности. А ещё хуже, что сквозь призму всех полнометражных работ Алексея Германа-младшего - от «Последнего поезда» до «Довлатова» - воспринимается лишившейся жизни, безысходной, мёртвой, навеки застывшей в «непредсказуемом прошлом», никак не способной выбраться из своеобразной «могилы времени», хронически бесприютная и экзистенциально несчастная страна где-то между Востоком и Западом.