Рецензия на фильм Человек, который убил Дон Кихота от Kickingrussian

Когда в мае прошлого года на Каннском фестивале прошла премьера проекта "Человек, который убил Дон Кихота" режиссера и сценариста Терри Гиллиама ("Теорема Зеро", "Воображариум доктора Парнаса"), то многие выдохнули при этом с облегчением. Одиссея создания одного из самых продолжительных долгостроев в истории была закончена и ленту показали в качестве фильма закрытия на одном из самых престижных мировых кинофорумов. Важно понимать, что категория "фильм закрытия" является далеко не самой почетной и уважаемой с точки зрения престижности времени и места показа, поэтому очень часто на эту позицию выставляются сомнительные проекты, в которых скрывается в первую очередь продюсерская неуверенность в успехе. Примером тому может служить "Однажды в Голливуде" Барри Левинсона, с треском провалившийся в прокате по всему миру, поэтому новая картина Гиллиама вызывала абсолютно разнонаправленный интерес, связанный в первую очередь с тем, что должен был явить миру этот мастер спустя четверть века после начала работы. И, если абстрагироваться от пестрой истории создания фильма, то "Человек, который убил Дон Кихота" представляется работой по-хорошему многословной, но наспех перелицованной под актуальные реалии и идейно застрявшей в прошлом веке. С разной степенью успеха режиссер сражается с собственными творческими великанами, и в какой-то момент "Человек, который убил Дон Кихота" видится химерой собственного тщеславия Гиллиама, который с упоением бился за законченную адаптацию своего видения шедевра Сервантеса и создал еще одну фантасмагорическую реальность, используя проверенные клише магического реализма. Социальная (и профессиональная) сатира, которых в этой максимально перегруженной смыслами и видениями ленте хватает с избытком, оказываются удивительно беззубыми и напоминают местами искаженный пересказ стереотипных хроник, в которых, подобно Сервантесу, возникают уже реальные чудовища и будоражащие драмы настоящего мира. Поэтому "Человек, который убил Дон Кихота" производит впечатление тонко срежиссированных приключенческих скетчей по мотивам известной всем, но мало кем дочитанной до конца истории, которые движутся от драмы о внутреннем кризисе художника через биполярное расстройство образов и характеров к лубочно оформленному фарсу с жизнеутверждающим эпилогом. Когда после многозначительных титров в начале "Человека, который убил Дон Кихота", свидетельствующих о том, что путь по созданию длиной в 25 лет пройден, зрителям предъявляют легендарного идальго, который мчится на бой с ветряной мельницей, то это выглядит очень заманчиво. Однако все это лишь определенная постмодернистская игра. Проводятся масштабные съемки рекламного ролика страховой компании, которой владеет некий весьма карикатурно сыгранный Босс (Стеллан Скарсгард, "Mamma Mia! 2", "Борг/Макинрой"). С определенными связями в фильме у Гиллиама есть настоящая чехарда, потому что немного позже герой Скарсгарда уже будет говорить о русском водочном короле Алексее Мишкине (Хорди Молья, "Риддик", "Коломбиана"), неком трампообразном олигархе с предсказуемо обесцвеченными волосами. Руководит съемками подававший когда-то очень большие надежды режиссер Тоби (Адам Драйвер, "Черный клановец", "Удача Логана"), покрывшийся определенным лоском визионера и пребывающий в перманентном творческом кризисе. Причина метаний и душевного несварения Тоби его же коммерческих поделок предельно проста. Десять лет назад, в этих же местах, еще молодого режиссера исправно посещала муза и его lo-fi-творчество нашло позже широкое признание и сделало звездой. Та черно-белая история была вдохновлена классическим романом Сервантеса о Дон Кихоте, и для исполнения ролей в своем студенческом проекте Тоби задействовал местных жителей, в их числе был и сапожник (Джонатан Прайс, "Жена", сериал "Табу"), которому был доверен основной характер, и дочь владельца маленького сельского бара Анхелика (Жуана Рибейру), ставшая носительницей любовного канона Дульсинеей. В условиях, когда Тоби все раздражает и ему кажется, что все его отвлекают и он попусту растрачивается, во время очередных деловых переговоров в традиционном испанском ресторане появляется Цыган (Оскар Хаэнада, "Золото", "Эскобар"), у которого Босс и находит наугад студенческий опус Тоби, которому при просмотре с трудом верится, что он мог снять такое замечательное кино. Погрузившись еще глубже в похмельную депрессию на следующий день, Тоби бросает съемочную площадку и на мотоцикле удирает туда, в маленькую деревеньку, где он и находил источник своего вдохновения. Сентиментальность, с которой Терри Гиллиам относится к представленному в "Человеке, который убил Дон Кихота" материалу сродни тем чувствам, которые возникают к мягкой плюшевой игрушке из почти забытого детства. Однако было бы неверно и наивно полагать, что именно за Дон Кихотом скрывается альтер эго режиссера, идущего напролом с копьем в одиночку против кинобизнеса в целом. Кажущийся чудаком, Гиллиам прекрасно встроен в эту систему производства и поэтому для него интереснее переместить основные акценты проекта на Санчо Пансу, роль которого во всех экранных приключениях переходит к блестящему в своих воплощениях Адаму Драйверу, который оказывается сердцем и камертоном для этой ленты. Раскрывающаяся харизма актера становится своеобразным ключом ко всему проекту Гиллиама, которому важно показать настоящий путь ученика волшебника, слуги и послушного орудия эпатажного безумца-сапожника, который никак не может сбросить с себя такой замечательный образ борца за справедливость для всех. Но режиссеру нужен на экране именно такой рациональный скептик как переоцененный и высокомерный герой Драйвера, способный не только поверить в мифы, но и стать их самым живым участником, попробовав на себе все тайны творческого самообмана. Тем не менее, такая выстраданная работа Гиллиама воспринимается уже как артефакт, в котором заключены страсть и идеализм не только в общей концепции ленты, но еще и базовых характерах. Глухая горечь, подобная стакану, который раскалывает в своей руке отец Анхелики Рауль (Ховик Кеучкерян), пронизывает женские образы этой ленты. Дочь Рауля в Мадриде пошла по рукам и стала шляхой, а позднее и собственностью олигарха Мишкина, однако есть также и полярный по степени реализации характер Джеки (Ольга Куриленко, "Агент Джонни Инглиш 3.0", "Мара. Пожиратель снов"), похотливой и сексуально-агрессивной жены Босса, для которой порок становится игрой и определенным бщественным договором с супругом. Обе молодые женщины, как кажется, герою Драйвера уже неспособны на настоящую любовь, которая им просто не нужна в рамках умеренно сексистского сценария Гиллиама и его постоянного соавтора Тони Гризони (сериал "Молодой Папа", "Как я теперь люблю"). В этом смысле идеи режиссера странном образом перепутались и сказочно заблудились, настоящую шлюху Анхелику авторы делают практически иконой и наивной жертвой заезжего кинодела, а героиня Куриленко и визуально, и по очкам готова праздновать победу над играющей в непорочность соперницей. Благодаря интеллектуальному (и настоящему) трюкачеству в качестве одной из составляющей проекта и ловко поставленному карнавалу в третьем акте "Человека, который убил Дон Кихота" Терри Гиллиам начинает на время заставлять сомневаться в искренности того, что он демонстрирует зрителям. Иллюзия и благородный обман являются одними из главных составляющих, на которых держится кино как искусство, однако вера героя Джонатана Прайса, которому замечательно в последнее время удаются выживающие из ума старики и благонамеренные плуты, в собственную мифологию Дон Кихота и его узнаваемость делают ему неплохую рекламу среди всех, с кем он сталкивается по мере развития сюжета. Иногда сложно понять, где настоящий рыцарь, а где просто сбитый с толку несчастный старик, уставший от собственного заложенного кем-то свыше геройства и тяги к приключениям. Включение в картину группы марокканских нелегалов в виде джихадистских террористов и пришествие представителей святой испанской инквизиции заставляют поеживаться от неловкости шутки, которая может конкурировать по степени абсурда и бородатости с тем, что видят зрители на лицах у этих странных персонажей. То, что десять лет назад Тоби казалось вполне приемлемым, теперь становится настоящей игрой в паранойю и странные ритуалы видений, которые начинают преследовать это героя во второй трети фильма. Как автор Гиллиам великолепно реализует проект о силе воображения, бесконечности авантюр и креатива, которые практически неистребимы в людях и всегда будут находить достойных продолжателей. Донкихотство, как проявление человеческой натуры неистребимо, оно мутирует, ищет новые пути и приобретает новые формы и лики. Однако местами "Человек, который убил Дон Кихота" превращается во вторичный и хорошо знакомый поклонникам Гиллиама сюрреалистический кошмар, где склонность к хаосу в организации истории на экране становится вызывающей раздражение и излишне декларативной. Темы ответственности художника за этот мир и способность к преобразованию через творчество всегда были важны для Гиллиама, но в его нынешней работе это все с трудом выстраивается в твердую линию. Кажется, что все эти темы о коммерциализации искусства, о развращающем богатстве и его манипулятивности выводятся на уровне реализации литературной и экранной прихотей закончить проект любой ценой. Поэтому такое важное благородство "Человека, который убил Дон Кихота" топчется на широком поле между балаганом и притчей, выполняя, тем не менее, свое самое важное дело и доказывая, что наши риск и самые смешные поиски очень часто вознаграждают нас и заставляют оставаться самими собой.