Рецензия на фильм Строго на запад от Gordy

Они пересеклись случайно, так быть может. Заяц, оказавшийся в волчьем логове и одинокий волк, отбившийся от волчьей стаи. Он мог дать ему умереть, мог убить, но не вцепился в горло, а пошёл с ним по следу, помогая найти затаившуюся где-то любовь, провожая через поля ненависти и леса страха, твёрдо, не решив, что делать дальше с ним и с собой. Ему не надо было расспрашивать. Джей сам охотно рассказывал о романе аристократа и простолюдинки, который разбила пролитая кровь, исповедуясь в своей наивности, которую видел дядя — разлучник, и та крестьянская девушка, что приводила парнишку в волшебный восторг, чистосердечно упрекая его в детской глупости, зная, что в хрупком теле живёт такой же хрупкий рассудок, а удачей правит твёрдая воля, не замеченная среди достижений её поклонника. Сайлас и Джей, бандит и романтик — объекты естественного отбора на просторах кровавых полей, продирающиеся сквозь испытания, соблазны и искушения к неназванной цели под названием «семья», очевидной для одного и неведомой для другого, лишь только прислушивающегося к щебету простодушного попутчика, сколь богатого душой, столь же беззащитного перед встречной злобой, несущего мудрость, которой внимает его неразговорчивый друг. В этой многожанровой картине вестерн является лишь формальной оболочкой идейно-нравственной драматической истории, отформатированной под воспоминания Сайласа, очевидно, благодарного тому случаю, что свёл его с доверчивым юношей, который, как бы странно это не звучало, его от многого уберёг, доведя до заветной цели. Режиссёр вовсе не носится со своей идеей, а просто следует избранной теме за шагом шаг, начиная от разрушения одной семьи в начале фильма, и заканчивая созданием семьи новой, в его завершении, подчиняясь, казалось бы, прямолинейному движению, которое совершает не один крутой поворот, украшенный не только заснеженными вершинами скалистых гор Колорадо, но и яркими мизансценами, где в дела главных героев вмешивается то один, то другой лихой персонаж со своими моральными беспорядками, вызывая приблизительные ассоциации с драматической стилистикой романа Кормака Маккарти «Кони, кони» и ощущением саркастической отсылки к другому, явно давая понять, что одному из них тут не место, правда без демонических красок, как было у братьев Коэнов, но с сопоставимой харизматичностью актёров, будь то Фассбиндер, Бен Мендельсон, Рори МакКан или Коди Смит-МакФи с Карен Писториус, чьи работы отмечены очевидной ёмкостью и образной глубиной. Тарантиновский акцент — небольшая деталь художественного языка Джона Маклина, владеющего всеми инструментами визуального воздействия природного и человеческого происхождения, комбинирующего детальность диалогов с безграничностью звёздной ночи и отрезвляющим утром, для тех, кто ещё не умер тем пыльным днём, не пренебрегая черноватыми мелочами, как сыпавшаяся на сердечную рану соль из разбившейся склянки, в момент, когда выбор был сделан не дрогнувшей женской рукой, с несостоявшимся шекспировским финалом, вместо которого… На это стоит взглянуть.