Рецензия на фильм Селфи от Евгений Нефёдов

Фильм начинается с обволакивающе долгого плана: зима, автомобиль движется по трассе, по обочинам которой раскинулись деревья. Естественно, это моментально вызывает в памяти вступительные кадры «Сияния» /1980/, где вид заснеженной дороги, ведущей к уединённо стоящему отелю «Оверлук», производил похожее впечатление. Причём сразу можно догадаться, что Николай Хомерики процитировал Стэнли Кубрика вовсе не из дежурной любезности. По мере развития сюжета события блестящего (хотя и не слишком высоко оцениваемого Стивеном Кингом, чей роман был взят за основу) хоррора всплывают в памяти всё настойчивее. Ведь речь тоже идёт о писателе, пребывающем в творческом кризисе, и в данном случае не так уж важно, что Богданов, в отличие от Джека Торренса, развёлся с женой, а с ребёнком (с дочкой, не с сыном) видится спорадически. Поначалу закрадывается подозрение, что Сергей Минаев и режиссёр следуют в том же, обозначенном коллегами из-за океана русле, подводя под психологические штудии паранормально-мистическую подоплёку. Богданову привиделось краткое появление во время встречи с читателями незнакомца, подозрительно на него похожего? И точно ли имело место непредумышленное убийство – нечаянная (наступившая в пылу страсти) смерть от удушья Жанны, привлекательной ассистентки, накануне соблазнившей босса?.. Казалось бы, ориентируясь на достижение таких мэтров, как Стэнли и Стивен (к слову, нисколько не утратившее с годами актуальности и художественной ценности), создатели «Селфи» ставят себе очень высокую эстетическую планку. Зритель, по идее, должен совершенно запутаться и сконфузиться, гадая, с чем столкнулся несчастный персонаж, которому не верит даже лучший друг Макс (1): с вмешательством инфернальных сил, с играми разума или всё же – с изощрённой аферой? Но вот что здесь странно. Как ни старается Константин Хабенский передать душевные терзания беллетриста, ведущего богемный образ жизни (возмущённый издатель звонит со словами, что устал ждать потенциальный бестселлер, щедрый аванс за который заплатил), а теперь ещё столкнувшегося с пренеприятнейшей ситуацией, это почему-то не завораживает. Не возникает настолько мощное напряжение, что забываешь обо всём прочем, не обращая внимания на логические нестыковки и явные натяжки в мотивации поступков действующих лиц. Наоборот, невольно отмечаешь про себя, что постановщику до обидного не хватает мастерства выдержать повествование на грани между реальным и пригрезившимся (пригрезившимся ли?). Впрочем, во второй половине, начиная с того момента, как становится ясно, что двойник действительно существует (и является обычным человеком из плоти и крови), интерес к действу постепенно растёт. Устав от вопросов относительно автобиографичности своих книг, Богданов отшучивается, заявив, что он – гораздо хуже главного героя, типа неприятного и далеко не высоконравственного. Тем самым Минаев прозрачно намекает, что негоже упрощать, проводя «очевидные» параллели. Роман «Духless 21 века. Селфи» /2015/, адаптированный в сценарий самим прозаиком и, кстати, известным телеведущим, конечно, содержит размышления на тему литературного творчества, но и критическому описанию социального окружения вновь уделено много места. Собственно, зловещий похититель личности как раз уличает Владимира в предательстве таланта, призывая задуматься того, кто получил лестную характеристику «голос поколения», над смыслом жизни, бездарно прожигаемой. Мол, он берётся исправить ошибки, вернув расположение закадычных приятелей, восстановив деловую репутацию, даже наладив отношения с бывшей супругой Викой и маленькой дочерью. Одна проблема – выдавать аналогичные тексты при всём желании не в состоянии… Ненавязчивые отсылки к наследию Александра Пушкина, Николая Гоголя, Фёдора Достоевского не то чтобы привносят в экранные перипетии дополнительную глубину, но во всяком случае – заставляют задуматься над тем, какой поразительно злободневной остаётся русская классика XIX столетия. Знаменательно, что именно монета с изображением солнца нашей поэзии позволяет Максу вычислить самозванца, а давняя игра в «сбежавший нос» – заставляет девочку усомниться в том, что перед ней папа. Отступившись от «кинговского» анализа сверхъестественных феноменов, авторы тем не менее не отказываются от претензий насытить действие философскими мотивами. Так, Владимир произносит грустную тираду о ненавистном селфи, когда лишь заведомо приукрашенная (обработанная в редакторе Adobe Photoshop) фотография себя, любимого, помогает индивидууму убедиться, что ещё не мёртв: меня лайкнули – следовательно, я существую. К сожалению, развязка с попаданием злосчастного Данилина в ту ловушку, какой сложно избежать, если одержимо стремишься занять чужое место, выглядит надуманной. Вопреки ожиданиям, получился вполне смотрибельный, но отнюдь не выдающийся триллер – в духе голливудской продукции 1990-х. И, раз уж под занавес коснулись того времени, по ассоциации вспоминается несравненно более изобретательное и умное кинопроизведение про двойников, внаглую присваивающих жизни знаменитостей, – «Большая усталость» /1994/, известная у нас под названием «Коварство славы». Быть может, Хомерики и Минаеву надлежало учесть урок, преподанной Мишелем Бланом, – и отнестись к истории с юмором?! __________ 1 – Фёдор Бондарчук, изобразивший бармена, проявляющего чудеса трезвого мышления и проницательности, также исполнял функции продюсера.