Рецензия на фильм Большой от Kickingrussian

Мог ли предполагать один голосов бардового движения, замечательный и ироничный Юрий Визбор, что слова одной из его песен станут неожиданным вектором для громких российских премьер спустя 50 лет, уже весной 2017 года? "Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета, мы впереди планеты всей". Из песни слова не выбросить, тем более, про ракеты месяц назад было показано во "Времени первых", про перекрытый Енисей - пока тишина, а о балетных делах Валерий Тодоровский снял "Большой" в полном смысле фильм. Хронометраж этой мыльно-балетной саги зашкаливает, для большей убедительности в кадре почти нет драматических актеров, а обилие и недосказанность сюжетных линий так и намекает на грядущую сериальную реализацию проекта. Поэтому "Большой" - это фильм большого компромисса для большой аудитории ничего не понимающих в балете зрителей, который жанрово провисает и как психологическая драма, и как история о провинциальной Золушке, и как балетный триллер. Самое печальное, что эта лента не выигрывает от того, что смотрится как полупроизводственный фильм о творцах прекрасного, которые тянут лямку в жесточайших условиях. В "Большом" Тодоровский выступает как мастер постсоциалистического реализма, в котором основная ставка все-таки делается на человеческие, а не на державные амбиции. Изнанка балетной жизни для этого режиссера становится куда важнее глянцевых и отточенных фуэтэ из программных для Большого театра "Щелкунчика", "Спящей красавицы" и "Лебединого озера". Пожалуй, эти три величайших балета и становятся единственной логически понятной линией в фильме по принципу "детство-юность-зрелость". В сценарии Анастасии Пальчиковой ("Её звали Муму") нет ярко-выраженных конфликтов, которые и будут держать внимание зрителя. Вместо этого ему предлагают в первое получасье фильма историю дружбы главной героини, Юльки Ольшанской по прозвищу "Ольха" (очень органичная в этой роли Екатерина Самуйлина), и педагога курса Галины Белецкой (Алиса Фрейндлих). Пожалуй, это единственная убедительная часть "Большого", где Фрейндлих, спешащей на встречу с Альцгеймером по сюжету, удаются и пируэты самоиронии, и отсутствие пародии на саму себя. Пожалуй, она - единственная в этой ленте актриса, которую, кроме преданности балету, отличает от остальных мощная харизма полностью отдавшей себя искусству женщины. Авторы фильма отчасти сознательно цитируют в сюжете "Уроки французского" Валентина Распутина, преломляя отношения "учитель-ученик" в балетную плоскость. Но даже даже такая верная служительница Терпсихоры как Белецкая больше увлечена техникой при обучении юных балерин, чем творчеством. Вопросам служения искусству и выражения себя при его помощи в "Большом" не находится места. Процесс подготовки будущих мастеров сцены больше напоминает дрессуру лошадей для многоборья и вполне очевидно, что вся бунтарская натура "Ольхи" к юношескому возрасту исчезает. Тодоровский делает возможного антагониста лучшей подругой Кариной Курниковой (Анна Исаева), заставляя картину топтаться на месте, лишая предсказуемых стереотипных надрезанных пуантов и толченого стекла. История балетных Моцарта и Сальери не состоялась, но приобретает, тем не менее, вполне прагматичный, звенящий звонкой монетой, оборот, опосредованный через мать Карины. Не продается вдохновенье, но можно продать за хорошие деньги свой единственный шанс в жизни и поставить крест на долгих восьми годах обучения в балетной академии. Странно, но режиссеру удобно оставить героиню в состоянии гормонального бунта перед выпускной "Спящей красавицей", упрощая донельзя линию падения Ольшанской, одной из лучших на курсе, и трубя о наконец-то дождавшейся профессионального возвышения Курниковой. Мощный флэшбэк с Александром Домогаровым (которого до обидного мало в кадре) в роли Потоцкого, спивающегося почему-то в Шахтинске бывшего премьера Большого театра, так и не укрепляет зрителя во мнении, что Юля может жить и без балета. В ней нет ревущей амбициозности победителя. И мечты, кроме как попасть в Большой, хоть кем, но в Большой, у нее тоже нет. Романтика юности заканчивается бессмысленным (опять против всякой логики и необходимости) прыжком через крыши, снятом на хромакее. О профессиональной зрелости в "Большом" высказывание получается уж совсем водевильное. Вы можете представить себе балерину из третьего ряда кордебалета и приму, сидящих рядом на одной пресс-конференции? Я - совсем не могу. Но, одной (Ольшанской) нравится приубоживаться по принципу "ну я же все равно в Большом", а другой (Курникова) - разыгрывать великодушную подругу, которая действительно способна на большие жертвы и вызывает гораздо большее человеческое уважение. Героиня Исаевой блюдет себя во всех смыслах, в том числе и в области "облико морале", а вот Маргарита Симонова, сыгравшая уже повзрослевшую "Ольху", проигрывает и в экранном представлении, и в балетной технике, и в преданности избранному делу. Великодушие Курниковой дает зрителю насладиться открытым финалом для Ольшанской, но осадок недоумения от просмотра это не убирает. Занавес. Тодоровскому как режиссеру позволили рассказать о Большом театре ровно столько, сколько это нужно для его изрядно запятнанной скандалами репутации Большого. В итоге высказывание на тему "а также в области балета" становится лентой крупно нарезанных идей без сверхчеловеческих интриг, лентой, где нет места для главной героини во второй половине фильма, потому что Маргарита Симонова не очень четко понимает кого ей надо играть: бунтарку и возмутителя спокойствия на почти что выслуге балетных лет или же тонущую артистку без творчества. Именно поэтому "Большой" Тодоровского - фильм, которому нужна благодарная восприимчивая и не очень требовательная аудитория, а совсем не наоборот.