Рецензия на фильм Салют-7 от Евгений Нефёдов

Когда смотришь голливудские фильмы о космосе (даже лучшие, вроде «Гравитации» /2013/ или «Марсианина» /2015/), технический уровень съёмок, декораций, специальных эффектов и т.д., как правило, не вызывает нареканий, иногда – поражает. И тем не менее – на сеансе ни на секунду не забываешь, что всё это является плодом воображения кинематографистов, которые не проигрывают сценарии вероятного развития событий (в чём состоит, можно сказать, предназначение научной фантастики), а прежде всего создают яркое зрелище. Грубо говоря, именно занимательность излагаемой истории становится безоговорочным, абсолютным приоритетом – никак не следование истине, которая сама по себе не интересует творцов с «фабрики грёз». Разумеется, любые факты и гипотезы требуют адаптации в художественную форму, но здесь принципиальны нюансы – те ограничения, которые авторы ставят сами себе… Эта закономерность просматривается особенно чётко в свете появления двух российских кинопроизведений (после «Времени первых» /2017/ – «Салюта-7») о космонавтах. И причина кроется не только в том, что обе постановки основаны на подлинных событиях сравнительно недавнего прошлого. Не может не радовать, что и Дмитрий Киселёв, и Клим Шипенко продолжают – не так уж важно, осознанно или нет – именно отечественные традиции. Напрашивается знаменательная параллель. Картина, посвящённая первому выходу человека – Алексея Леонова – в открытый космос, вызывала в памяти перипетии «Корабля пришельцев» /1985/ Сергея Никоненко (в заключительной части повествования, когда экипажу пришлось ждать помощи после приземления в тайге). На сей же раз вспоминается, естественно, «Возвращение с орбиты» /1984/, тем более что в фильм Александра Сурина (увы, оказавшийся в известной степени пророческим) вошли кадры, снятые на станции «Салют-7» и на корабле «Союз Т-9». В обоих случаях это дополнительно подчёркивает значимость, скажем так, исторического измерения экранных событий – соотношения земных реалий с теми завораживающими, прямо-таки фантастическими видами, что открываются взору космонавтов, и не менее «фантастическим» характером проводимой ими работы. Причём Шипенко с соавторами заслуживают, на мой взгляд, больших похвал, чем коллеги, – в том смысле, что не делают «обязательных» оговорок, характеризуя в положительном ключе советскую действительность. Общаясь поздно вечером с Ниной, Владимир шутит, что ему, если вдруг посадка произойдёт где-нибудь на Мадагаскаре, придётся рассказывать местному племени о бескрайних просторах Вселенной и о своей жизни на Родине. Ответ Фёдорова на ироничный вопрос супруги о том, из чего же она, жизнь, состояла, останется за кадром – вплоть до финала, когда в памяти космонавта всплывает этот разговор. И мы узнаём, что состояла – из простых, звучащих очень скучно вещей: общения с родными (женой, дочкой), работы, строительства коммунизма. Но что эти «скучные» вещи он безмерно любит. Разумеется, члены экипажа «Союза Т-13» ещё не могли догадываться, к каким последствиям приведёт приход к власти нового Генерального секретаря ЦК КПСС – Михаила Сергеевича Горбачёва, чьи первые шаги (готовящаяся широкомасштабная антиалкогольная кампания) пока казались безвредными. Но в том-то и дело, что «холодная война» вовсе не сбавляла обороты – наоборот, принимала новый, пугающий размах. И если относительно Стратегической оборонной инициативы на тот момент ещё не было полной ясности, что это (серьёзная угроза или продукт пропаганды, наглый политический блеф), то шаги, предпринятые американцами после того, как узнали о трудностях в стане противника, сомнений не оставляли. Нагнетание истерии в западных СМИ в сочетании со спешной подготовкой запуска шаттла (с французом, знающим «Салют-7» изнутри, на борту), параметры которого идеально подходили для транспортировки повреждённой орбитальной станции на Землю, потребовали срочного принятия контрмер. Руководителю полётов удаётся убедить командование Вооружённых Сил и разведывательных органов не идти на крайность (уничтожение объекта ракетой), но именно отсутствие времени на подготовку, доскональный анализ и планирование вынуждают принимать рискованные решения. Рискованные – и несущие такой груз персональной ответственности, который отважится взять на себя далеко не каждый… Любопытно, что режиссёр (кстати, несколько лет проживший и учившийся профессии в США) лично отметился в образе одного из заокеанских астронавтов, отдающих дань, салютуя, мужеству, находчивости, упорству героев, совершивших почти невозможное. Впрочем, идеологическая составляющая замысла не кажется стержневой, хотя и способствует дополнительному усилению основного конфликта. Авторы обстоятельно, скрупулёзно, с неослабевающим напряжением, прибегая чуть ли не к саспенсу (из-за чего, к слову, пришлось ослабить лирическую линию), излагают подробности противостояния людей неблагоприятным обстоятельствам. Увлечённо повествуют о действиях в условиях, когда любой неосторожный, необдуманный жест грозит невыполнением поставленных задач и гибелью. «Таких, как ты, опасно пускать в Космос. Там все хрупко! Да! Именно хрупко!» – помнится, бросал в сердцах Ник Кельвин сыну Крису, готовящемуся отправиться на Солярис, и его слова невольно вспоминаются всякий раз, когда возникает внештатная ситуация. От стыковки в ручном режиме до тщательного сбора воды из лопнувших труб, от ликвидации пожара, возникшего в результате короткого замыкания, до устранения главной проблемы, потребовавшей прибегнуть к старой доброй кувалде… Смена фамилий членов экипажа, ставших Фёдоровым и Алёхиным (1), позволяет считать допустимыми некоторые художественные вольности. Вплоть до вкрапления юмора – и вплоть до остроумного введения шлягеров отечественной эстрады («Травы у дома» ВИА «Земляне» и «Арлекино» Аллы Пугачёвой). Главное – что удалось правдиво передать дух «истории одного подвига», совершённого без громкого пафоса, но с глубоким осознанием важности выполняемой миссии. Главное – что получилось убедительно и ёмко, не прибегая к патетике, выразить суть нашей (русской, советской) философии, наших представлений о первостепенных вещах, нашего понимания природы героического деяния. Если в упомянутых выше фильмах Альфонса Куарона и Ридли Скотта именно выживание астронавтов провозглашалось высшей целью, то единомышленник руководителя полётов резонно замечает, видя терзания товарища, что Владимир и Виктор вызвались добровольцами – и служат тому делу, какому посвятили свои судьбы. Найти великую цель в жизни и стремиться её достичь, презрев страх и сомнения, – вот истинное счастье человека. Собственно, о том же говорится и в песне Владимира Высоцкого «Корабли постоят и ложатся на курс…», звучащей фоном для финальных титров: «Не пройдёт и полгода – и я появлюсь, // Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода». __________ 1 – На всякий случай: прототипами послужили Владимир Джанибеков и Виктор Савиных, оба – дважды Герои Советского Союза.