Рецензия на фильм Патерсон от Юлия Бычкова

Джим Джармуш снимает новую картину, непохожую и узнаваемую одновременно. И только ценители его творчества смогут найти отсылки к фирменным случайным неслучайным похожестям, его тонкий абсурдизм и какое-то грустное сочувствие поэту и человеку. Молодая пара — Лара и Патерсон — простые провинциальные жители. Но Джармуш не делает из них обывателей, обреченных прозябать в безинтересном месте. Они небогаты, но мечтательны и полны надежд на будущее. Они очень любят друг друга, общаются вполголоса и ведут себя, как пара аристократов в восемнадцатом веке — «Мы должны за обедом обсудить с тобой две вещи». Одна только реакция на почти любое замечание «чудесно!», «замечательно» или «она волшебна» звучит в фильме постоянно для заполнения вакуума, словно предотвращающая зло мантра. Пока невротики тратят время и деньги на психоаналитиков, а другие модные агрессоры искусства кино вроде Квентина Тарантино привычно крошат черепа и стреляют во все, что движется, веером, не глядя, а диалоги там и вовсе отсутствуют, если убрать из них тюремную брань и крик, наркотики и секс — останется полная тишина. Этот режиссер выступает против. И делает он это изящно. Джармуш ищет свою дорогу впотьмах, и, да, находит. Эта актерская манера, которая конечно же продумана с самого начала, не бросать фразы в кадре, даже не разговаривать, а вести неспешно беседу медленно, с бесконечным уважением к человеку напротив и всегда благосклонно с ним соглашаться. Это и есть секретное достижение Джармуша — когда он в простых условиях предлагает неожиданное решение, и как только ты начинаешь понимать, что это не затянутая провинциальная история, а логическое доказательство теоремы от противного, это сразу выбивает стул из-под зрителя. Да он изобретатель! И этот возвышенный стиль — не ради стиля. А для чего, спросите вы? Главный герой и место, где он живет и работает водителем — оба Патерсоны. Патерсон каждое утро, едет по Патерсону, и маленький городишко растворяется в целом человеке. Он подглядывает за жизнью, без конца читает старых поэтов и сам пишет в секретную тетрадь стихи без рифмы в стиле: миллиарды молекул расступаются…, а некоторые остаются неподвижными. Лора, у которой «талант по части оформления», заботится о доме и целыми днями разрисовывает буквально все двумя черно-белыми узорами — зеброобразными полосками или «не похожими друг на друга» кругами, так выглядят стены, шторы, мебель и даже ее одежда. Лора, как и Патерсон, растворилась в собственном благополучном дзене. Она считает своего милого гением, беспокоится о секретной тетради, а сама собирается скоро стать бизнесвумен и известной кантри певицей, осталось только напечь капкейков и купить гитару от Эстебана в стиле арлекина и научиться играть. Она даже верит, что Эстебан привезет ей гитару сам. Тогда-то она точно станет «королевой капкейков из Патерсона». Далее герои раскрываются все ярче, но не ждите никаких скелетов шкафу или двойного дна. Кажется, они блаженны, как сказочные жители, восхищены своей битийностью. Можно было бы определить их идеалы — «все за мечту», но тут не будет ни подвига, ни сверх усилия, потому что сказочник Джармуш любые их солнечные мечтания выдает задаром, без каких-либо условий. Патерсона повсюду ожидают случайные совпадения — парадоксальные сочетания узоров, которых, как говорил Набоков, становится вдвое больше, если обращать на них внимание. После разговора о близнецах с женой он каждый день видит близнецов, после упоминания о местном поэте Уильяме Карлосе Улильямсе (правда, их в фильме много), японец читает эту же книгу и даже фраза, брошенная разными героями про автобус, который должен был «взорваться как огненный шар», звучит торжественно-мистически. Эти случайности, как рифма в стихах, они героя не пугают, он их фиксирует, как наблюдатель, как человек из другого века, отрешенный странник без смартфона, и тот, кто рожден поэтом. Выглядывающий из-за каждой «шторы» автор сценария будто говорит героям — не теряйтесь, все под контролем, а если нет — я все улажу. Джармуш — поэт и мечтатель — несет свою особенную миссию — из обычных вещей создавать художественные образы — удивлять и фрустировать, как таксисты в «Ноче на Земле», наблюдать и радоваться, как Бил Мюррей в «Сломанных цветах», как Джонни Депп (бухгалтер Уильям Блейк) в «Мертвеце» окутывать таинством. Тут Джармуш признается в любви самой поэзии, в ней и есть ответ на вопрос. Вода падает к земле стремится люди говорят, это дождь, стекающий юной деве на плечи…