Рецензия на фильм Капитан Фантастик от Gordy

Свободный по своей природе мужчина увёл из мира в лес жену с шестерыми детишками, противопоставив общественному и государственному диктату диктатуру отцовской воли, реорганизовав созданную семью в лагерь домашнего обучения и саморазвития, с железным распорядком и обязательным разбором ошибок, находя в том идеал независимости от деградировавшей, по его мнению, воли коллективного разума, разлагающего социум на беспомощные одночлены, принижая мощь разумных масс. Первобытная охота на лесного оленя, вскапывание грядок с зеленью, штудирование философских трактатов, препарирование тушек дичи и анализ литературной классики. Строгий спрос и глубокие знания, сила рук и блеск сознания, покорение скалистых вершин, чтение Достоевского и недетский разбор набоковской «Лолиты» — всё даёт свои плоды, и просвещение оборачивается протестом, объявляющимся с уходом матери, доведённой до психического срыва этим же затворническим житьём-бытьём. Их путешествие из таёжных чащоб Орегона в пекло Нью-Мексико на прощание с избавившейся от жизни матерью и женой — первая победа бунтарского духа среднего из сыновей, Реллиана, заставившего отца, собрав весь отряд, автобусным туром отправиться в дальний путь через полстраны, открывая для себя непознанное и нехоженое, продолжая развиваться в агрессивной среде, до сих пор знакомой им только по прочитанным книжкам и заученным правилам. Младшим это кажется очередной игрой, но для старших дорожные приключения становятся непредумышленным экзаменом на верность семейным принципам, единству своей ячейки, выпавшей из общей социальной среды, приняв свои правила, законы и устои, где вместо Рождественского торжества празднуют день рождения левацкого идеолога Ноама Хомского, интеллектуала с богатым набором гуманистических и политических теорий, недвусмысленно считая его, а не Христа, Спасителем. Начавшееся с прочитанных книг, побегом матери, столкновение с реальностью продолжается в походе по городам и весям, ведущим от бумажной теории к практике ночных свиданий, к тестированию фастфуда и электронной виртуальности, отражающих критичный взгляд режиссёра на устройство легальной жизни, с насмешкой над скрепляющими её правилами и традициями в анархическом ключе всё того же теоретика Хомского, так что не известно, в чём больше уродства: в разноцветной компании фриков, вырядившихся в пестрые лоскутные одеяния, или в степенных и ухоженных обывателях вместе с их бестолковыми детьми. Под смешок развивается конфликт отца с детьми, вырывающийся наружу яростными дискуссиями о праве и справедливости, где, преодолевая робость, старший из сыновей в пародийном исполнении Джорджа МакКея никак не поборет своего смущения, а всё тот же Реллиан, провозгласив себя троцкистом, упорно бьётся за своё, превращаясь в главного оппонента отца, со всеми возможными здесь историческими аллюзиями, закаляя сталь характера нешуточным мужеством харизматичного Николаса Нэмилтона, представляющего столкновение индивидуальных свобод, о котором толкует окончательно распоясавшийся Мэтт Росс, когда семья диктует одно, общество требует другого, а личность добивается третьего. Вопрос только в том, кто и как будет толковать интеллектуальный сатирический сюжет этой картины, с ни чем не прикрытыми тычками по условностям гражданского согласия, с предлагаемой тому альтернативой в роли инициативного Вигго Мортенсена, помещённого на рубеже мнений и ценностей, в горниле которых куются взгляды и характеры, вызывая новый переворот, к которому, продолжая цитирование великих идей, подвёрстана направляющая к цели цитата из Ноама Хомского ("If you assume that there is no hope, you guarantee that there will be no hope. If you assume that there is an instinct for freedom, that there are opportunities to change things, then there is a possibility that you can contribute to making a better world.»), приверженного вере в созидательную силу анархизма, которую, противопоставляя традиционной религии принял отец семейства, сражающийся с упорством своих же детей. Снятое в комедийном ключе, кино, пропитывая юмором спорные концепции и противоречия, создаёт приемлемую для широкого взгляда форму откровенной публичной семейной дискуссии, расширяющейся с подключением к ней фигур родни и завещания покойной, оригинально распорядившейся своим прахом, прощание с которым может вызвать в зале нездоровый фурор, притом, что сама акция — подлинное торжество её личной воли. Полюбить сей фильм не просто, но и оторваться от него нельзя, пристально наблюдая за тонкостями идей, блистающих яркостью форм и краткостью формулировок, исключительной для такого случая гармонией актёрского ансамбля, наделяющего героев требуемой сценарием персонализацией образов, позволяющей режиссёру добиться полуторачасового жанрового единства потехи и предметного разговора, совместив интересы эрудированной аудитории и верхоглядов, позволяя одним — веселиться на мелководье, а другим наслаждаться увлекательным плаванием на глубине.