Рецензия на фильм Курск от Gordy

«Она утонула». Детский ответ на вопрос, что с ней случилось. Лодка утонула. Это всё она. Но ведь экипаж — это неотъемлемая честь подводного корабля, люди, которые, выходит, тоже попросту «утонули». Сами. И другие тут не причём. А слова-то выдают отстранённость от трагедии, воспринимаемой неприятностью от того лишь, что приходится давать ответ на неудобный вопрос так, будто в происшедшем нет ничего особенного. Желаемо или нет, авторы этого фильма отвечают на тот же вопрос Ларри Кинга, заданный много раньше президенту страны, возвращаясь в своей картине к событиям последнего морского похода атомного подводного крейсера Курск, излагая отнюдь не высоконравственный манифест, а житейскую историю о людях, которым приходится жить в то время, что выпало им не по выбору, а по судьбе, никого в том не виня и не унывая. Преданные своему долгу офицеры, верные друзья, любящие отцы и мужья, вопреки бытовой неустроенности, они живут, растят детей и служат своей Родине, выполняя данный командиром приказ, как в тот раз, так и в этот, оставляя в ожидании жён и сыновей, к которым они уже никогда не вернутся. То, что в основу фильма положен книжный роман, даёт ему не документальное, но человеческое измерение, избавляя от хроникальных деталей и строгих формулировок, помещая действие в пространство личной жизни, семьи и товарищеских отношений, держа на первом плане капитана Аверина (несгибаемый Маттиас Шонартс), его жену Татьяну (умирающая заживо Леа Сейду) и сына Мишу, расширяя их семейный круг командой сослуживцев — подводников, возвышающимся на мостике командирским начальством и бдительными иностранцами (вперёдсмотрящий Колин Фёрт), которые первыми произнесут роковое слово — потеря. Об этом скажет в поминальной речи вдова, о том же будет думать мальчик, не подав руки адмиралу (пугающе — отталкивающий Макс Фон Сюдов). О потере. Об одиночестве и опустошении. Не о том, что «они утонули», а о том, что их потеряли, их потеряли, а не спасли, оставляя это немым и веским упрёком промедлению. Беря на вооружение освежённый Ксавье Доланом приём, режиссёр периодически масштабирует поле зрения, сужая или расширяя пространственные границы кадра, чтобы сделать осязаемой дистанцию между личным и служебным, поднимая на щит семью, потерявшую отца, а не командиров, у которых железо утонуло. Другое дело — небрежность постановщиков, провальная работа реквизиторов, понятные сложности с натурными съёмками, отчего картина лишилась исторической точности, пестря стереотипными эпизодами, абы как формализующими деловые контакты и служебные отношения подводников, перегруженная массой условностей, которыми сценаристы не в состоянии подменить отсутствие аутентичной предметной и природной среды, где всё не то и всё не так, но зато нет острых политических углов, дипломатия за бортом, а ведущей становится мысль о людях — основная и единственная идея об упущенных возможностях, о неиспользованном шансе, о цене жизни, отданной службе в залог, решением смелого сироты лишая прощения тех, кто не посчитал гибель людей потерей.