Рецензия на фильм Человек-невидимка от Сергей Кудрявцев

Австралиец Ли Уоннел известен как один из создателей «страшных франшиз» - «Пила» и «Астрал», хотя по первой профессии является актёром. В фильме «Апгрейд», больше напоминающем фантастический нуар с элементами боевика, Уоннел попробовал испытать себя совсем в ином качестве. Но после новой картины «Человек-невидимка», которая имеет довольно косвенное отношение к знаменитому роману Герберта Уэллса и его экранизациям, можно было бы сопоставить эти две работы по тому, как противоположно проигрывается тема зла в человеке, а тем более в случаях, когда главные герои оказываются своеобразными заложниками супер-изобретений, будь это компьютерный чип или костюм невидимки. Разрушительная сила проникает внутрь - или же остаётся вроде бы внеположной, однако неизбежно меняющей естественную природу человека, заставляя совершать крайне жестокие поступки и, в конце концов, обесчеловечивая субъектов технического прогресса. Хотя в последней ленте Ли Уоннела, необычно придуманной, особенно в неожиданном финале, суть которого лучше не раскрывать, есть определённые неувязки и натяжки, искусственные допуски - и в какой-то момент испытываешь некоторое сожаление, что автор не сконцентрировался на мистической составляющей сюжета, а всё-таки ударился в фантастику. Пожалуй, хотелось бы получить нечто вроде фильма «Что скрывает ложь», созданного Робертом Земекисом два десятилетия назад, где тоже в центре повествования - образ женщины-жертвы, которая чувствует себя на грани безумия, вовсе не подозревая, какая циничная интрига против неё была подстроена. И как раз лучшее, что есть в современном «Человеке-невидимке», это игра актрисы Элизабет Мосс, которая передаёт самые разные состояния своей героини Сесилии Кэсс, пытающейся изо всех сил избавиться от фанатичной опеки собственного мужа, якобы преследующего её даже после совершённого самоубийства, во что «вдова», естественно, не верит. Причём Мосс не боится быть порою непривлекательной, чуть ли не обезображенной - вовсе не физически, а психологически, вообще психопатологически, когда её героиней владеет яростный гнев. И насколько преображается лицо актрисы в долгом крупном плане уже в финале, словно освещаясь изнутри особым светом, как мы ни отнеслись бы к тому, что Сесилия была вынуждена сделать, чтобы почувствовать себя окончательно свободной и умиротворённой. Перепады её настроений от панического отчаяния до холодной решимости в итоге оборачиваются обретением долгожданного покоя и очищающего ощущения восстановленной идентичности. Проще говоря - героиня выглядит поистине красивой и просветлённой, когда навязываемое сумасшествие в кои-то веки сменяется восприятием разумности собственного «я» и окружающей реальности.