Рецензия на фильм Последний портрет от Kickingrussian

К участию в своем проекте "Последний портрет" об одной из художественных легенд XX века Альберто Джакометти харизматичный британский актер и режиссер Стэнли Туччи ("В центре внимания", "Терминал") привлек выдающегося Джеффри Раша ("Блеск", "Король говорит!"). Вряд ли этот выбор был случайным, потому что и по возрасту, и по фактуре Раш идеально подходил на роль человека, который несколько раз менял восприятие действительности на протяжении весьма долгой творческой жизни. Но вполне очевидно, что всей мощи таланта и опыта Джефри Раша оказалось слишком мало, чтобы повторить успех "Блеска" 20-летней давности, за который этот актер получил "Оскар", хотя там был пианист, а в "Последнем портрете" - уже художник и скульптор. На прошлогоднем Берлинале лента Туччи удостоилась внеконкурсного показа, что уже само по себе - признание, вполне объяснимо: искусство истории эпатажного гения для режиссера оказалось куда ближе, чем история искусств с красивыми, но бездушными иллюстрациями, которые не позволяют подсматривать за творческим процессом и метаниями по-настоящему одержимого творчеством человека. Поэтому "Последний портрет" с большим трудом можно отнести к байопикам в чистом виде по жанру, скорее это компактная по времени драмеди о швейцарском французе, показанная с элементами английского юмора и оставляющая одну приятную мысль после просмотра: талант нуждается в поклонниках, а гения нужно всего лишь вовремя останавливать. В "Последнем портрете" Туччи размещает действие в 1964 году и концентрирует его вокруг самого Джакометти и писателя и художественного критика Джеймса Лорда (Арми Хаммер, "Зови меня своим именем", "Под покровом ночи"), который годом позже напишет книгу о Мастере. Не будет большим преувеличением, если сказать, что конфликт в этой ленте лежит на поверхности - мятущийся гигант увидел в молодом человеке интересную для воплощения фактуру и теперь его основная задача - удержать Лорда как можно дольше. Портрет Лорда, который сейчас стоит более 20 млн. долларов по аукционной оценке 2015 года, стал наградой за общение с Джакометти, за то трехнедельное сотрудничество, когда писателю удалось узнать и увидеть абсолютно все превратности метода и сомнения того, чей вклад в мировую культуру оспаривать уже невозможно. Как автор фильма Туччи пытается балансировать на грани достоверности описания событий и собственном авторском высказывании, которое не всегда убедительно рисует портрет как главного героя, так и его модели, для которых совместная работа превращается то в душевный стриптиз, то в самокопание, то в дикий фарс, то в средней руки европейскую мелодраму. Лента, которая начинается как шутка, когда Джакометти предлагает написать портрет за несколько часов, превращается в какие-то бесконечные разговоры героя Раша с самим собой у мольберта, его чудачества старого сатира, его неизмеримый эгоизм, остальные герои ленты - не более чем свита, которая должна вовремя хотя бы немного снизить градус неудовлетворенности художественного Короля. Говорить о художественных достоинствах "Последнего портрета" - все равно, что говорить о достоинствах пребывания рядом с безмерно талантливым постаревшим ребенком. Экранный Джакометти в фильме Туччи несносно обаятелен, живет так, удобно только ему, работает без всякой меры, флиртует с рыжеволосой Каролиной (Клеманс Поэзи, "Залечь на дно в Брюгге", "Любовники Кафе де Флор") и оптом оплачивает ее услуги, ищет покоя и заботы в отношениях с женой Аннет (Сильви Тестю, "Жизнь в розовом цвете", "За гранью тишины"), бросает тень на своего не менее талантливого брата Диего (Тони Шэлуб, "Поли", "В поисках галактики"). Не думаю, что для Джеффри Раша было большой проблемой все это сыграть, как и время от времени давать своему экранному герою возможность выхода эмоций в виде разговора с картиной на языке проклятий, многозначного "fuck" и очередной редакции того творения, которое Джеймс Лорд непрерывно снимал фотоаппаратом. Волей обстоятельств признанный старый художник и молодой автор столкнулись в этой жизни, собственно, уже практически готовый и предсказуемый ход развития истории на тарелке, но Туччи не совсем удобно вращать противоположные характеры по кругу, куда важнее изо всех сил стремиться показать, как может раздваиваться личность Творца. В итоге вульгарный комедиант, вежливый и пытливый юнец, инфантильная проститутка, наделенная терпением и мудростью жена и младший брат, знающий каждую складку характера гения, оказываются очень ограниченными как в собственных ролях в экранной истории, так и в убедительности воплощения происходящего на экране. Авторская позиция Стэнли Туччи в "Последнем портрете" сводится в итоге к показу Джакометти как эксцентричного перфекциониста, беспокойного, пожимающего плечами и пытающегося найти компромисс между собственным восприятием мира и его художественным воплощением. Этого не так мало для того, чтобы скорее уйти в арт-водевиль, который стремится к парадоксам художника в стиле его знаменитой "Женщины-ложки" или компактных инсталляций для игр с еще непридуманными правилами, но при этом сформировать у зрителя слишком навязчивое впечатление об очевидной хаотичности творчества и его кажущейся излишней зацикленности на деталях. Визуально работу спасает операторская работа Дэнни Коэна ("Виктория и Абдул", "Король говорит!"), который максимально приближает мир Парижа к тем винтажным фотографиям середины прошлого века и практически силой размещает нас то в пыльной мастерской Джакометти, то в уличном бистро, то на располагающей к задумчивости и мыслям о непреходящих ценностях дорожке кладбища Монпарнас, где прогуливаются художник и его модель. Проблема, которую Туччи как режиссер так и не смог решить в этом фильме - это отсутствие баланса между актерской игрой Джеффри Раша и его реальным прототипом, проще поддерживать и играть эту карикатуру и представлять творчество просто как коммуникативный повод, чем разбираться в тонкостях метода и особенностях выражения. Поэтому "Последний портрет" может претендовать только на экзальтированное бегство от действительности с опорой на кажущееся абсурдным происходящее на экране, этого не так мало для изображения Мастера, того, кто уже разговаривал во время творческого процесса при помощи самой простой лексики с самой Вечностью.