Рецензия на фильм Вторая жизнь Уве от Анна Кравченко

Права и свободы человека – высшая ценность. Все люди равны независимо от расы, национальности, вероисповедания, сексуальной ориентации и склонности к матерной ругани… Нет, так не интересно, скучно и занудно. Ладно, если вы хотите приобщиться к общеевропейским ценностям – лучше посмотрите новый шведский фильм «Вторая жизнь Уве». Скандинавская страна, в которой когда-то творили такие мастера, как Астрид Линдгрен и Ингмар Бергман, сегодня превратилась в настоящую витрину толерантности, мультикультурализма и прочих вещей, которые, увы, негативно влияют на качество книго- и кинопродукции. Кстати, фильм снят по одноименному бестселлеру Фредерика Бакмана. Уве Линдал – весьма колоритный персонаж. Этот противный старик-социопат страдает перфекционизмом в тяжелой форме. Точнее – от этого страдают все окружающие. Уве ежедневно совершает обход территории кондоминиума, где располагается его домик, выдвигая соседям и их гостям претензии по поводу любых нарушений установленного порядка. Гадящий в неположенном месте песик или брошенный окурок, припаркованный где не надо велосипед или неотсортированный мусор становятся поводом для полномасштабного скандала. К тому же Уве увольняют с работы после 43-х лет непрерывной службы. А полгода назад от рака скончалась его жена Соня, которую Уве просто боготворил. Наступило время уйти к любимой. На протяжении всего фильма настырный старик пытается покончить жизнь самоубийством: повеситься, застрелиться, броситься под поезд, угореть от выхлопных газов любимого «Сааба» в гараже. Но ему все время кто-нибудь мешает. В первую очередь новая соседка, иранская беженка Парванех (замужем за дурнем шведского происхождения, мать двоих детей, беременная третьим). Процесс социализации мизантропа Уве сопровождается приключениями в духе умеренно черного юмора. Все завершается благополучно. Уве оставляет мысль о самоубийстве, фактически он становится членом дружного коллектива, который состоит из иранских беженцев, араба-педераста, инвалида-овоща и прочих уважаемых членов мультикультурного и толерантного шведского социума. Происки самого злобного врага, чинуши, белого мужчины с отвратительной ухмылкой на усатой мордочке и к тому же заядлого курильщика, успешно отбиты совместными усилиями положительных героев. Шведские кардиологи ставят Уве диагноз «большое сердце». Ему не долго остается ждать встречи со своей покойной женой. Но ни одно животное при этом точно не пострадает: в завещании Уве попросил друзей уважать права его кошки на двухразовую кормежку тунцом и отправление естественных надобностей в одиночестве. История в принципе выигрышная. Главные персонажи составляют колоритную пару: старик швед и беременная иранка. Этого уже достаточно для создания милой мелодрамы, приправленной незатейливым юморком. Французский фильм «1+1» это блестяще доказывает. Там отлично сработал дуэт из безбашенного громилы негра и белого аристократа в инвалидном кресле. Шведов подвело отсутствие чувства меры. Они постарались сделать реверансы всем меньшинствам без исключения. Вот тут и появляются все эти инвалиды, маразматики, педерасты, азиаты, беременные, дети с задержкой развития и без, раненые кошки. И белый мужчина-коррупционер, он же представитель ненавистного государства всеобщего благосостояния, быстренько разоблаченный женщиной-журналисткой. Перебор вышел, политкорректный паноптикум забит просто до отказа. Помните, как в классической советской комедии персонаж Владимира Этуша жалуется милицейской овчарке? «Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая... три куртки». Позвольте вам не поверить. Хотя претензии предъявлять нужно не к фильму, а к литературной основе его сценария. Именно блогерский дилетантизм Фредерика Бакмана объясняет сюжетную мешанину, включающую в себя анекдотичную серию несостоявшихся самоубийств, схематичность в описании характеров, психологические натяжки в поведении главного героя, некоторые даже на грани пародии. Налицо грубое нарушение жанровых канонов. Это мелодрама с элементами комедии или гротеск? По сравнению с Уве любимый отечественным зрителем (и читателем) Карлсон, прописанный на стокгольмской крыше, может показаться чуть ли не Гамлетом.