Рецензия на фильм Горы и камни от Анна Кравченко

Мы, блондинки, очень любим хорошее кино. И требования у нас самые высокие. Все должно быть очень красиво: костюмы и платья, лица и ноги, манеры и обычаи, пейзажи и интерьеры, мотивы и лейтмотивы, полковники и лейтенанты. Можно добавить автомобили и лошадей, но они тоже должны быть красивыми. Режиссер Джозеф Рубин пошел нам навстречу и снял фильм, который у нас красиво назвали «Горы и камни». Хотя сами авторы нарекли его «Оттоманский (то есть имперско-турецкий) лейтенант». Рубин прекрасно знает наши вкусы и наши самые любимые киноленты. Миловидную главную героиню должны окружать элегантные конфедератской внешности красавцы, готовые в любой момент спасти ее от коварных индейцев или янки. Фоном для жгучих страстей должна послужить пылающая Атланта. А финал нужен настолько сильный, чтобы слезы из наших глаз обрушивались водопадом нам на щиколотки. Примерно, как в «Титанике». Филадельфия, 1914 год. Лили Роу (Гера Хилмарсдоттир), девушка из приличной семьи, трудится медсестрой в больнице. Ей уже 23 года, ее подруги вышли замуж и нарожали детей, а у мисс Роу личная жизнь как-то не заладилась, она полностью посвятила себя благому делу. Лили попадает на лекцию доктора Джуда Грэшема (Джош Хартнетт). Этот усатый красавец работает в больнице, в которой медицинские услуги оказывают населению заброшенного селения в Восточной Анатолии. Это глухая окраина Османской (Оттоманской) империи, где проживают в основном армяне, представители одного из христианских меньшинств огромной мусульманской страны. Лили решает внести посильный вклад в повышение качества жизни подопечных доктора Грэшема, она собирается лично доставить в больницу грузовик с медикаментами и оборудованием. Родители против, в мире неспокойно, до места назначения можно добраться буквально по козьим тропам. Но девушка уже совершеннолетняя, у нее имеется бабушкино наследство. Движение феминисток уже набирает обороты. Лили пускается в путешествие. И получает столь желанные зрительницам приключения: погони злодеев на фоне роскошных пейзажей, стоны больных в живописных лохмотьях, душещипательные истории, орошаемые не очень скупыми мужскими слезами. И, конечно, он: знойный мужчина, мечта поэтессы. Ради него даже верная традициям турецкая армия отошла от жестких уставных требований. Лейтенанту Исмаилу Вэйли (Михил Хаушман) можно разгуливать без головного убора. Его подчиненные солдаты носят на голове то, к чему руку прикладывать надо. Его начальник полковник Халил (Халук Бильгинер) щеголяет в здоровенной папахе. А вот лейтенанту нельзя. Иначе мы не увидим во всей красе его роскошную шевелюру, подчеркивающую породистые черты лица. Между ними многовековые традиции разных цивилизаций, воспитание, религия. Их страны в разгорающейся войне находятся по разные стороны баррикад. Но влюбленным все ни по чем. Добротная костюмная love story требует хорошо прорисованного исторического фона. Что-то типа марша генерала Шермана к морю. В распоряжении Джозефа Рубина этого фона было в избытке. Восточная Анатолия, 1915 год. Эпицентр знаменитого армянского геноцида. Можно было по полной программе оторваться: пожарища, трупы, причитания, младенцы, воздетые на штыки, пытки, изнасилования. Главное тут, конечно, не перегнуть палку, а то как-то некрасиво будет на фоне людских страданий наслаждаться сусальным совершенством любовного треугольника. К чести авторов картины они ничего перегибать не стали. Зато сильно не догнули. Да, тему геноцида обойти было невозможно. Нам показывают горящую деревню, пара собак грызет человеческую руку. Медленно бредущие беженцы в цветастых одеждах, несколько повешенных вдоль дороги людей. Кто это сделал? Где злодеи? В селении расположен гарнизон регулярных турецких войск, периодически постреливают армянские повстанцы, русские войска ведут наступление, вдали громыхает канонада. В сгоревшей деревне доктор Грэшем спрашивает местную армянку, кто сжег ее дом. Он указывает на униформу лейтенанта Исмаила, женщина отрицательно качает головой. Так он же без форменного кепи, вот и не узнала! Отряд турецких солдат конвоирует группу армян. Но ведь тот же лейтенант Исмаил освобождает гражданских. А его начальник полковник Халил такой благородный с виду, что на него никак не подумаешь. У меня, грешным делом, мысль возникла. Может быть, это дело рук наступающих казачьих орд? Русские – они в западных картинах такие. Но авторы фильма почему-то не решились ввести в обиход такую версию армянского геноцида. Нет, русские в фильме Джозефа Рубина совсем не симпатичные. Они явно выпивают по вечерам и разговаривают ну очень грубыми голосами. А один казак такой бородатый, в такой злодейской папахе, что просто жуть. Но эти варвары почему-то не врываются в больницу, где трудится наша героиня, подчиняясь требованию доктора Вудраффа (Бен Кингсли) покинуть здание под американским флагом. Так что по большому счету остается загадкой, кто стоит за этим преступлением против человечности. Про курдские военизированные формирования, которым некоторые историки приписывают авторство самых чудовищных злодеяний против армян, в фильме ни слова не говорится. Так что геноцид есть, а виноватых найти не удается. Турки, по крайней мере офицеры, показаны абсолютно европейскими джентльменами. Один из них даже удостоен мордобоя с джентльменом американским. Армян представляет совершенно несимпатичный то ли партизан, то ли уголовник Кристопоро. Но, во-первых, это персонаж абсолютно второстепенный, а, во-вторых, его уравновешивает милая армянская девочка, на которой оттачивает свое милосердие Лили. Американцы – доктора Джуд Грэшем и Гарэтт Вудрафф – насквозь положительные. Да, Вудрафф злоупотребляет эфиром (или веселящим газом?), но у него к тому имеются веские причины. Джуд в военное время оказывает помощь людям, ведущим подрывную деятельность против страны пребывания его учреждения. Военная администрация Османской империи могла с чистой совестью за это его повесить, он подставляет своих коллег и пациентов. Но он такой душка! У него такие усы! И вообще, он, возможно, еще пригодится Лили, если Джозефу Рубину удастся найти деньги на продолжение своего дико затянутого, психологически неправдоподобного, невыносимо сентиментального фильма.