Рецензия на фильм Центр моего мира от Gordy

С молодости Гласс ставила прежде всего свободу личного выбора, свидетельством которого хранила смятый листок с именами своих бывших мужчин, также не отказывая в выборе своим детям до тех пор, пока это не касалось её самой, бесцеремонно обрывая малейший намек на ущемление своей независимости, тщательно замазав третью строчку в списке, сделав тайной имя отца своих детей, подрастая, не перестававших высматривать под слоем чернил буквы: «Ну как зовут, кто же он?». В основе картины Якоба М. Эрва лежит изданный в 1998 году и номинированный в Германии на премию молодёжной литературы роман Андреаса Штайнхёфеля «Die Mitte der Welt», впоследствии вышедший в переводах на английском и нескольких европейских языках, очевидно, хранящий немало достоинств, как о том позволяет судить предложенная режиссёром версия с рассказом молодого человека проходящего через болезненное развитие личных отношений с сестрой, матерью, друзьями и соседями, равно как и с тем, новым знакомым, какого у него не было до сих пор. Возвращаясь после короткого отсутствия домой, Фил с удивлением рассматривает следы от прошедшей по окрестностям бури, а войдя за дверь, обнаруживает признаки бури, разбившей мир между матерью и его сестрой, в поисках причины, безуспешно пробуя их разговорить, но так и не получая желанный ответ от замкнувшихся в себе женщин, а начавшийся учебный год первым же днём сносит его крышу волной накатившего романтического восторга, от которого парень становится сам не свой, радуясь долгожданному счастью, и одновременно сомневаясь, что встретил любовь. Роман с парнем — существенная деталь длинной истории, которую, вспоминая с начала, рассказывает беспечный Фил, возникая на экране ребёнком, уже тогда притронувшимся к своему будущему, вместе с непонятным советом матери ожидая затем перемен, что всегда приходят со временем, делая явным то, что было спрятано нужной поры. Режиссёр поймал на взлёте Луиса Хофманна, собравшего профессиональные призы ролями Тома Сойера, юного бунтаря в «Freistatt» и стоически выдержанного немецкого военнопленного в датской драме «Under sandet», не испытавшего проблем в одной постели с популярным в Германии Янником Шуманом, ставшего роковой мечтой главного героя, покидающей его вместе с возвращённой потерей, придавая памятной с детства случайности значение чудесного волшебства, пронизывающего его судьбу, обнадёживающим лучом желанного счастья. Доверчивый, до предела позитивный, солнечный мальчик Фил хранит в себе наивность мальчика — подростка, но его сестра — близнец, опередив брата, ещё в детстве нашла дефекты их неполной семьи, жестоко вмешавшись в решение матери, игнорировавшей ожидания своих детей, оставаясь дикой и неуступчивой, отвергая любые правила, кроме своих, отвергая сменяющих один другого мужчин, никто из которых так и не был оставлен отцом одиноким детям. Буря на улице, буря в доме, буря в голове, но, что бы ни происходило, как бы ни выкручивал сердце обман и как бы ни глубоко было разочарование от превратностей первой любви, Фил, а вместе с ним и весь фильм постепенно приходят к точке равновесия, впрочем, кажется, это равновесие наступает вместе с переменами внутри переживающей кризис семьи, скрепляя которую, наводит повсюду порядок упорный столяр Майкл, вселяя уверенность в Фила, по совету соседки переходящего от ожидания к действию, первым принимая решение, как это раньше сделал его друг Николас. Рассказанная устами Фила, история окрашена живыми красками его распахнутой души в бурном проявлении личного шарма и симпатий, где важнейшее место занимает сближение с другим человеком, определяющее развитие его образа в переходе от наивности к здравомыслию, выявляя для него разницу между чувствами и отношениями, между связью и близостью, позволяя занять место, наилучшим образом сообразующееся с его ценностными принципами, требующими честности, преданности и любви. Этими принципами разбитое сердце Фила опрокидывает устои непоколебимого, как казалось, упорства его матери, тяжело переживающей восстание дочери и непрекращающееся нашествие Майкла, под натиском которых рушится оплот её своеволия, когда свобода от брака выросла в отрицание достоинств семьи, сохранившихся в её выросших детях генетическим следом их безвестного родного отца, оставшегося с ними частью мира, центром которого Фил признает семью и друзей, с верой в которых он и стремится в будущее.