Рецензия на фильм Убийство священного оленя от Катерина Раманович

Современная интерпретация древнегреческой трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде» в формате провокационного коктейля из психологического триллера и драмы призёра Каннского кинофестиваля прошлого года. Равнодушным этот авангардный, жестокий и в какой-то мере абсурдный фильм не оставит: одни оценят радикальную форму подачи необъяснимого, другие будут ругать кинофильм за излишнюю затянутость, сложность и флегматичность, третьи – не поймут подтекста и останутся разочарованными, четвёртые и вовсе заснут. Так что фильм изначально предназначен не для каждого. Его фестивальный формат с европейской, камерной стилистикой подачи материала, можно было бы назвать гнетущим арт-хаусом, если бы не преобладающие светлые тона. Некоторые сцены не иллюстрируют насилие в прямом виде, но в контексте выбивают из колеи и даже пугают. И пусть это не триллер в классическом понимании, но его способности держать в напряжении некоторые хорроры могут позавидовать. Сюжет. Семья успешного кардиохирурга Стивена (Колин Фаррелл), включающая супругу (Николь Кидман) и двоих детей, живёт размеренной жизнью, решают, чья сегодня очередь поливать цветы, кто выгуляет пса и как мило дочь спела в хоре. Счастливой и поэтому по-своему скучной жизнью. Только вот психологический триллер таковым бы не являлся, если бы не нашлось секрета: хирург, не афишируя, общается с юношей Мартином. Общается на самые разные темы, дарит подарки, встречается с ним в кафе и даже на работе. Нет, предположение гомоэротического характера, что витает на поверхности, здесь неуместно. И нет, парень не бастард. Всё куда прозаичнее: отец молодого человека погиб несколько лет назад на операционном столе Стивена и возникшее не на пустом месте чувство вины последнего не позволяет ему разорвать связь с чудаковатым, излишне говорливым и немного аутичным пареньком. В какой-то момент Стивен знакомит Мартина с родными и вскоре их жизнь превращается в липкий, непрекращающийся кошмар, вырваться из цепких объятий которого удастся не каждому… Фильм мучительно долго ‘запрягает’, захватывая по нарастающей сознание и погружая в давящую атмосферу депрессии, безысходности и отчаяния из-за необходимости выбрать ужасное из чудовищного, приводя к впечатляющему финалу. Когда наблюдаешь за Мартином, до последнего не отпускает внутреннее ощущение надвигающейся катастрофы. И не зря. Юноша обладает некоей необъяснимой силой – мы так и не узнаем, откуда тянутся мистические корни, – которая подпитывается жаждой мести и извращённым понятием справедливости. Эти силы поставят кардиохирурга в страшную ситуацию: будучи в относительной безопасности, Стивен станет сторонним наблюдателем за страданиями близких, столкнётся с бесполезностью своих потуг, но при этом именно за ним будет последнее слово. Какое это будет слово, оставлю недосказанным – это просто нужно увидеть. Фильм не обладает зрелищностью, лишён юмора и динамики. Внимание зрителя направляется не на эмоции персонажей и не на действия, а на диалоги. Куда больший смысл несут слова. В них стоит искать подтекст. После просмотра всерьёз задумаешься о некоторых вещах. «Убийство священного оленя» напоминает, что за те или иные поступки каждый ответит самостоятельно и что не всегда смерть – худший из исходов. Ну и напоследок. Визуал, атмосфера, сценарий, актёрская игра, музыка и операторская работа – всё очень органично и со вкусом. Со вкусом умного авторского кино. Приятного просмотра любителям подобного и ещё раз подумайте остальным. P.S. Пару слов о трагедии Еврипида. Троянская война. Соблазнение Парисом прекрасной Елены разозлило её мужа – царя Спарты Минелая – и греки собрали внушительный флот в Авлиде, чтобы пойти против троянцев. Однако флот не смог тронуться в путь из-за безветрия (античность, как-никак, дефицит двигателей внутреннего сгорания), посланного Артемидой. Причины этого поступка от источника к источнику отличаются, но всё сходится к тому, что богиня потребовала человеческой жертвы. Ею должна была стать дочь стоящего во главе войска Агамемнона, брата Минелая, Ифигения. Тут пару-тройку событий пропускаем и приходим к тому, что в итоге Ифигения смирилась с судьбой и добровольно пошла на алтарь. В фильме присутствуют стилистические отсылки к, так сказать, первоисточнику.