Рецензия на фильм Коматозники от Катерина Раманович

После и во время просмотра у меня в голове крутился один вопрос: WTF? Логичного начала нет. Рваный сценарий и монтаж. Стремительное и бессмысленное перемещение к финалу. Сюжет простой как полено. Интриги нет. Оригинального тоже нет. Музыка нулевая. Игра актёров в лучшем случае посредственная. Примитивная подача. Паразитирование на шаблонах. Никакого переосмысления и нового видения, лишь наглая эксплуатация идеи оригинального фильма (и названия). «– Хочешь потусить со мной?... Приходи в полночь в подвал С. – Ты хочешь встретиться в подвале? – В подвале С, под старым зданием. Спускайся на служебном лифте – там нет камер видеонаблюдения». Далее будет со СПОЙЛЕРАМИ. Хотя вообще рекомендую не знать, что такой фильм есть и тем более не рекомендую его смотреть. Лучше пере- или посмотрите «Звонок», «Проклятие», «Патология» или даже «Кошмар на улице вязов», к примеру. Почти в самом начале трое студентов-медиков оказываются в подвале высокотехнологичной лаборатории. Конечно, лабораторией никто не пользуется и её лишь изредка проверяют охранники (дорогостоящая и бесхозная лаборатория, прям вылизанная до блеска и с включённым везде освещением и оборудованием – так же в каждой учреждении бывает, верно?). За пару минут одна из героинь уговаривает остальных убить её, записать показания мозга и оживить. Это как будто в порядке вещей и где-то равносильно диалогу: «Давай по бокалу вина?» / «Прости, я не пью» / «Да ладно, один бокал укрепит иммунитет, стимулирует мозговую деятельность и поднимает настроение! Мы же будем завтра на ‘летучке’ самыми сообразительными» / «А, ну тогда ладно». «Я занималась поиском части мозга, отвечающей за околосмертные переживания. Если мозг это такой же орган и если он просто берёт и отключается в момент смерти, то откуда парение, белый свет и ощущение, что ты жив. Что такое это переживание? Оно химическое или это нечто другое? Можно обнаружить этот процесс как обнаруживают инсульт? Что, если я задокументирую то, что происходит с нами после смерти?». Всё, что вы могли видеть в схожих фильмах, тут будет: Первая ‘подопытная’ на следующий день вспоминает то, что с натяжкой подзабытым можно назвать («...ей словно мозг перепрошили, дали доступ ко всему, что она когда-то учила...»), а ночью её уже неслабо накрывает глюками. Только зачем говорить об этом остальным, которые на перебой кричат «Теперь я. Мне нужнее»? Об этом лучше пусть узнают потом, когда кто-нибудь умрёт. В глюках как мёртвые так и мёртвовыглядящие, но на самом деле живые мерещатся? А-то. Фиг с ней с логикой. Это же глюки. Умер, очнулся, сразу тусить и «как секса хочется»? Естессно. Фонящие телефоны и другая радиоаппаратура? Есть. Но красной изоленты не будет (это к фильму «Пульс», если что). Звонящий на мобильник покойник? Есть. Правда, звонка «осталось семь дней» и бледной мокрой девочки, выползающей из телевизора не будет (это про «Звонки» разных лет/ частей и стран производства). Герой видит призрака, отворачивается на секундочку, возвращает взгляд назад, и там уже никого нет? Есть. Призрак схватил за ноги и потащил через коридор? Есть. Правда, вытаскивал не из постели («Паранормальное явление» – оно, родненькое). Увидел призрака на яхте, вылез наверх, поскользнулся и упал в воду? А как же, и это есть. Но не утонул, ведь нужно ещё будет раскаяться - об этом дальше. Увидела призрака, вылезла на балкон, побежала по пожарной лестнице и само собой с неё слетела на асфальт? Конечно есть. А угадайте что ещё? Правильно, в руках был телефон, который записывал видео (записан только звук, но не суть) и который потом прослушали сидя в кафе остальные ребята. Нормально так под кофе идёт, похоже. ‘У неё нет пульса! Дай-ка дефибриллятором жахну’. А тот факт, что мощный электрический заряд используется для стабилизации сердцебиения при аритмии (любое нарушении нормального сердечного ритма) и, в частности, фибрилляции желудочков (аритмичное, хаотичное и с большой частотой сокращение мышечных волокон миокарда, при котором самостоятельное восстановления ритма невозможно), а при асистолии (остановке сердца, прекращении сокращений желудочков, которое приводит к смерти) высокая температура просто сожжёт сердце – разве об этом могут знать без пяти минут медики? (Если я где-то некорректно выразила мысль или ошиблась, прошу меня простить: моё финансовое образование не покрывает пробелов эрудиции в медицине)... И к чему это приводит горе-медиков? К притянутой за уши морали: к мгновенному осознанию и принятию, что «нужно нести ответственность за свои поступки и уметь прощать себя»! Конечно, одна сломала жизнь однокласснице в школе, попросит у неё прощение и та через минуту ей всё прощает. Конечно, в прошлом богатого парнишки (шаблонно грезящего о звёздности в пластической хирургии, потому что он красавчик) найдётся брошенная девушка с уже подросшим совместным сынишкой, которая тут же даст ему второй шанс, и этот ‘папаша’ ухватится за него с энтузиазмом побольше, чем при оживлении коллег. Конечно, одна студентка по ошибке допустила смерть пациента, скрыла это, подделала документы, а, признавшись, получила лишь устный испытательный срок... А жанр, т.е. жанры? Какой-то глубины и реальной драматической составляющей во взаимоотношениях героев нет, и всё выглядит как-то пресно и сыро. Для научной фантастики фильм откровенно тупой и надуманный. Как хоррор слишком слабый, шаблонный, насыщенный повторениями. Бу-сцены не пугают, нервишки не шалят. А от психологического триллера здесь только название: нет ни саспенса, ни морально-эмоционального напряжения. «Коматозники» не затягивают совершенно. Идея интересная: изучение клинической смерти на собственном опыте, – но её убили (упс, каламбур) где-то на 10-12 минуте фильма. Не советую это видеть. Но если очень уж хочется осилить что-то в таком духе, то рекомендую обратить внимание на: Оригинальные «Коматозники / Flatliner» 1990 года; «Патология / Pathology» 2007 года (триллер об интернах-патологоанатомах, которые развлекаются тем, что убиваю своих жертв так, чтобы 'коллеги' не смогли догадаться, как именно.