Фильм Француз

Париж, август 1957 года. Пьер Дюран сидит в уличном кафе на набережной Сены в компании своего приятеля Жана-Мари (он в военной форме) и его девушки Люси. Жан-Мари обсуждает немолодую пару, расположившуюся за другим столиком. Он принимает их за типичных рантье. Люси утверждает, что это инженер Ситроена со своей женой, мсье Жиру, член партии, на заводе очень сильная коммунистическая ячейка. Жан-Мари говорит, что его все равно тошнит от их буржуазных манер. Речь заходит о политике. Жан-Мари должен вскоре отправиться в Алжир, хотя ему эта война ненавистна, алжирцев нужно оставить в покое. Пьер с этим не согласен: а как же пять поколений французов, поливавших Алжир потом и слезами? Вот так взять и запросто вышвырнуть их? Люси обвиняет Пьера в том, что он все больше съезжает вправо. Все-таки сказывается, что вы оба из буржуазной среды. Пьер ей возражает: да я работаю с 11 лет. Рабочий класс – это я! Жан-Мари говорит, что завидует Пьеру, ведь тот едет на стажировку в Москву:Жюль только что вернулся оттуда с фестиваля молодежи, и он просто в восторге от русских девок. Жан-Пьер заказывает бутылку Шабли, его не устраивает вкус вина, он требует принести Шабли более высокого качества. Люси отказывается пить. Жан-Мари говорит, что даже пролетарии должны уметь расслабляться. Это сказал Маркс. Ну, или Энгельс… И в кого ты такая упертая? Люси соглашается выпить. Она говорит, что мать хотела ее воспитать для хорошего общества, но она выбрала народ. Молодые люди пьют вино. Потом Жан-Мари требует от своей подруги поцелуй: ты ведь не можешь отказать солдату, ведь меня могут скоро убить.

Пьер прилетает в Москву. Встречающая его в аэропорту женщина усаживает французского студента в такси, говорит, что пару дней он поживет в комфортабельной гостинице. А когда закончится ремонт, его перевезут в общежитие МГУ на Ленинских горах.

Партийный функционер Чухновский разговаривает по телефону. Анри Дюран – коммунист, участник Сопротивления, казнен в Равенсбрюке в 43-м году. Ты книжку прочел, которую я тебе на рыбалке давал? Так вот, это его сын, член партии, как и отец. Мама у него русская. Ее родственник был репрессирован в 30-х, потом она следы его потеряла. Пошарить можно там у вас? Может, его реабилитировали, и он жив-здоров.

Во время семейного обеда Чухновских, на котором присутствует Пьер, хозяин спрашивает у гостя: и зачем тебе, Петя, архивы? Меня интересует судьба Мариуса Петипа, создателя русской школы балета. Все, что смог найти в Париже, я уже изучил. Теперь хочу попасть за кулисы Большого и Мариинки, поработать в здешних архивах. Чухновский утверждает, что в этом деле помогут только сотрудники органов госбезопасности. Поэтому он и порекомендовал его своему знакомому. Жена и дочь Чухновского расспрашивают Пьера о его матери. Тот говорит, что она до войны сотрудничала с Домом Коко Шанель, у нее была особая чувствительность к ароматам.После ареста отца, маму забрали на три месяца в гестапо. Там ей сломали ключицу, она неправильно срослась, и талант у мамы пропал. После войны она два года проработала переводчиком в ООН. Сейчас трудится в крупном издательском доме бухгалтером.

В балетном классе Большого театра проходят занятия, за которыми наблюдают Пьери сотрудник московского печатного издания Василий. Балерин фотографирует студент ВГИКа Валерий Успенский.

Василий, Валера и Пьер сидят в театральном буфете. Василий спрашивает у Валеры: как отец? Сидит у приемника, ворчит, с соседями воюет. Его никто кроме меня вынести не может. Василий: я, может, на той неделе к вам заеду. Заезжай, дядя Вася, с меня бутылка. К столику подходит балерина Кира Галкина. Валера ей напоминает, что они собирались в джаз-клуб, в субботу будет играть саксофонист Леша Зубов. Пьер: в Москве есть джаз? Валера: в Москве есть все, нужно только знать, где искать. Когда Кира и Валера уходят, Василий говорит Пьеру: талантливая девка, могла стать солисткой. Но в 19 лет родила, выскочила замуж, развелась. Хорошая балерина – это всегда жуткий характер. У них все подчинено одной цели. Каторга.

Пьер заселяется в общежитие. В соседней с ним комнате живет студент филфака Криворучко, он родом из Полтавы.

После лекции французские стажеры делятся своими впечатлениями, говорят, на какие семинары решили записаться. Луи сокрушается, что среди русских сокурсниц не заметил ни одной хорошенькой девушки. К ним подходят две студентки – Тамара и Аня. Они изучают французскую литературу и хотят пообщаться с носителями языка. Французов приглашают на вечеринку, которая состоится в фойе шестого этажа общежития.

Пьер приходит в коммунальную квартиру, в одной из комнат которой живут сестры Обресковы – Ольга Кирилловна и Мария Кирилловна. Эти две пожилые дамы дворянского происхождения. Пьер приносит им письмо от Натальи Федоровны Осаргиной, у которой учился в Сорбонне. Мария Кирилловна и Наталья Федоровна вместе оканчивали Смольный институт благородных девиц, уже в Новочеркасске. Обресковы расспрашивают Пьера о его матери – Лилии Львовне, которая до замужества носила ту же самую фамилию. Выясняется, что Пьер приходится им четвероюродным внучатым племянником. Пьер спрашивает: а вы знали Алексея Аполлоновича Татищева? Офицер, мамин сводный брат. Так это Алекс Артиллерист! Он учился в Михайловском юнкерском училище. Пьер: я знаю, что после Гражданской войны он сидел на Соловках, его освободили, а в 30-х годах снова арестовали. Да, он приезжал к нам из Твери в 30-х и показался каким-то потерянным. Он тогда работал в одной странной артели, а мы еще были на свободе. Так вас тоже арестовывали? Ольга Кирилловна: меня взяли в Кировском потоке в 35-м, но в 47-м я уже вышла. А вот Манечке досталось 18 лет, ее только в прошлом году выпустили. Сестры вспоминают: Алекс был блестящий молодой человек, он был первым по математике в Михайловском училище. Ему сулили просто необыкновенное будущее. А как на нем сидел мундир! Он с друзьями бывал у нас на журфиксах, барышни от него были без ума – остроумный, прекрасные манеры. Когда началась Гражданская война, он ушел на Дон к Корнилову, прошел весь Ледяной поход с добровольцами. Да, судьба не баловала его. Его загребли в 32-м или в конце 31-го, потом он вышел в ссылку, прислал очень милое письмо из какой-то уральской дыры. А больше – ни слуху, ни духу. Мария Кирилловна припоминает: одна стукачка на пересылке говорила, что он сидел где-то в Казахстане, кажется, в Джезказгане. Это был июль 41-го, значит, в начале войны он был еще жив.

Французы приходят на студенческую вечеринку в общежитии. Одна из русских девушек приглашает Пьера на белый танец. Она говорит: я прошу вас жениться на мне. Не делайте такое лицо и никому не говорите об этом, иначе меня посадят. Мне от вас ничего не нужно, только печать в паспорте и виза. Меня не нужно ни кормить, ни любить. Пьер ошарашен: вы хотите уехать во Францию? Да хоть на Луну! Лишь бы удрать отсюда. Луи разговаривает с Тамарой. Вы, русские, какие-то слишком серьезные, как пенсионеры. Есть вещи поважнее, чем классовая борьба, например, любовь. Тамара: вы хотите сказать, что личная жизнь важнее, чем народ? Ну уж нет! Нас воспитал комсомол. Мы думаем, что общественное важнее личного. Для блага народа можно пожертвовать личным счастьем. Луи: а разве народ состоит не из людей? Чем больше людей живут счастливо, тем лучше народу.

Куратор от службы ГБ беседует в своем кабинете с Пьером. Николай Кузьмич Чухновский просил помочь навести справки о вашем родственнике. Как вам живется в Москве, проблемы есть? Нет, все хорошо. Вы – коммунист, но есть среди вас стажеры из буржуазной среды. Как они себя чувствуют в СССР? Никто не жалуется. Мы на вас надеемся. В каком смысле? Нужна достоверная информация, нас интересует обстановка в группе французских стажеров. И напишите, пожалуйста, подписку о неразглашении факта нашей встречи.

Пьер с алкашами «соображает на троих». Он выпивает с ними в подъезде стакан водки, закусывая плавленым сырком и черным хлебом.

В Большом театре дают «Лебединое озеро». Среди артисток кордебалета – Кира Галкина. Выпивший Пьер засыпает в зрительном зале. После спектакля он встречает Киру: это было изумительно. Я хотел купить цветы, но оказалось, что в Москве это не просто. Могу я вас проводить? Я живу в Сокольниках, это довольно далеко. Тем лучше. По дороге Пьер с воодушевлением говорит про Мариуса Петипа. Русский кордебалет – самый женственный в мире, нигде такого нет – ни в Париже, ни в Лондоне.Кира утверждает, что в Лондоне ей совершенно не понравилось. Хотя все офигительно вкусно. Пьер удивлен: по всей Европе хуже англичан едят только голландцы. Я люблю Лондон, но там невозможно найти хороший ресторан. Кира в восторге от фиш-энд-чипс, их подают в любом пабе. И свежая треска. А пюре на сливках! Но я не люблю себя чувствовать бедной родственницей? Да вас же там на руках носили! Да, все шикарно – овации, цветы, магазины. Только все равно они нас считают какими-то плебеями. Внешне не показывают, но чувствуют свое превосходство. А в чем? Я лично хуже себя не считаю. Пьер: можно вас поцеловать? Кира: а вы всегда такой быстрый? Кира уходит, Пьер кричит ей вслед: пойдете на джаз – возьмите меня с собой.

Корреспондент «Радио Франс» собирается записать репортаж о жизни французских студентов в Москве. Но в комнате, где живет Пьер, невозможно отключить до конца звук радиоприемника, который висит на стене. Пьер пытается справиться с проблемой, в результате вырывает из стены провода. Под ними обнаруживается подслушивающее устройство. Через пару минут появляется участковый: это что за безобразие! Почему портите казенное оборудование? Оплатите ремонт и напишите объяснительную. Пьер уговаривает милиционера заняться этим позже, сует ему деньги.

Валера, Кира и Пьер посещают московский джаз-клуб. Пьер поражен уровнем мастерства московских музыкантов, их репертуаром. Кира объясняет, что о новинках джаза в Советском Союзе узнают из передач радиостанции «Голос Америки». Валера показывает новый номер независимого поэтического журнала «Грамотей». Пьер интересуется: а что значит независимый? Он не имеет никакого отношения к государству. Его издает мой кореш Алик, мы с ним в редакции вместе работали.

В университетской газете выходит статья о неподобающем поведении французских студентов: в их комнатах грязь, в общественных местах они имеют привычку закидывать ноги на стол. В числе авторов статьи значатся Иорданская, Федорова и Криворучко.

Криворучко приходит к Пьеру: ты считаешь меня свиньей? Он уводит Пьера в душ, включает воду и сообщает: Иорданская вызвала меня в комитет комсомола и велела подписать. Зачем? А я почем знаю. Да не бери ты в голову, пойдем лучше выпьем. Пьер отказывается.

Валера приводит Пьера к себе домой. Он живет с отцом – Владимиром Ефтихиановичем: старик со странностями, но он и хлебнул прилично. Валера рассказывает: под Сталинградом отец получил тяжелое ранение, контузия. На этом его война закончилась. Потом в 46-м загремел на 10 лет, 8 отсидел. За что? У нас если «за что» – сразу расстрел. А так – 10 лет лагеря для профилактики. Мать его не дождалась, умерла от рака. А кто твой папа по профессии? Преподаватель марксизма, но сейчас он на пенсии. Мы вообще-то поповского роду, дед и прадед мои были священниками. Сын попа - и преподаватель марксизма? Да это примерно одно и тоже – пастыри, едрена вошь. Только у деда был приход в селе, а у бати – Плехановский институт.

Успенский старший беседует с Пьером о мировом кризисе марксизма. Пьер спрашивает: вы случайно не встречали в лагерях Алексея Аполлоновича Татищева? А где он сидел? ВДжезказгане. Я в Казахстане не был, все больше по северам мотался. В Джезказгане Ванька Утюг сидел. Валера: так позвони ему. Отец упрямится: не буду я этому хаму звонить.

Валера и Кира везут Пьера в Лианозово. Там живет их знакомый – талантливый художник Оскар. Всех, кто не желает творить в стиле соцреализма, не берут на выставки, не принимают в Союз художников. А если у тебя нет справки с места работы, ты – тунеядец. Поэтому Оскар вынужден работать десятником на железной дороге, его семья ютится в бараке.

Пьер считает, что картины Оскара – настоящая современная живопись, они напоминают ему немецких импрессионистов. Сам художник говорит, что никогда их не видел. Потом он сообщает друзьям, что его взяли в штат Комбината декоративно-оформительского искусства. Он даже получил два первых заказа. Это плакаты для ВДНХ: «Советская молодежь шагает в светлое будущее»и «Колхозное птицеводство – на промышленную основу». По поводу этого радостного события организовано застолье. Оскар принимает поздравления, говорит: я первый раз зарабатываю на хлеб карандашом и кистью.

Валера приводит Пьера бывшему заключенному Устюгову. На фотографии, снятой в Крыму в 1931 году, Устюгов узнает молодого Татищева. На зоне у него была кличка Граф. Устюгов рассказывает, что в 42-м году Граф организовал побег. На волю вырвалось 13 заключенных. Троих беглецов застрелили почти сразу, тех, кого поймалипотом, жестоко избивали. Но двоим – татарину Тугаю и Графу – удалось уйти с концами.

Пьер встречает Новый год на даче в компании московской богемы. Кира сообщает, что в июне она едет на гастроли в Париж, Валера показывает свежий номер «Граматея». Пьер дарит Кире духи «Шанель №5», признается ей в любви. Валера ревнует, между соперниками завязывается драка. Их разнимают.

Куратор КГБ вызывает Пьера. Он не доволен тем, что тот не докладывает о занимающих антисоветскую позицию стажерах. Пьер уверяет, что декан МГУ доволен группой французских студентов. Куратор: напрасно вы с нами неискренни, товарищ Дюваль. Ведь мы выполнили, что обещали. Ваш родственник Алексей Татищев был освобожден в 55-м году. Сейчас он проживает в городе Переславль-Залесский Ярославской области, трудится на 2-м хлебозаводе.

Пьеру удается отыскать Татищева, который работает ночным сторожем. Они разговаривают в пустом зале местного Дома культуры, куда их пускает знакомая Татищева – завхоз Анна Федоровна. Пьер сообщает Татищеву, что его мама уехала из России беременной в ноябре 31-го года. А в 32-м родился он. Анри Дюваль его усыновил. Но когда мама сердилась, она всегда говорила: ты не должен вести себя дурно, ты – русский дворянин Татищев. Пьер обижен, что его настоящий отец не рад тому, что у него объявился сын. Татищев рассказывает о своих мытарствах в сталинских лагерях, о ненависти к советской власти. Он говорит, что пережил два инсульта и теперь единственное его желание – умереть по-человечески. Татищев знал, что Лиля, с которой у него случился страстный роман летом 31-го года в Крыму, была беременна от него. Но она всегда мечтала окрутить иностранца и уехать из страны. Отчаянная была девка! Пьер рассказывает, как он уехал из Парижа в Аверн, в деревню, где жила сестра его отчима, когда во время войны остался без родителей: голодал, милостыню просил, работал на ферме. Потом мама меня разыскала. Татищев спрашивает: а что ты тут делаешь? Прохожу стажировку в МГУ, русский язык и литература. Раньше хотел инженером стать, как отчим, утонул в математике, но потом надоело. И далеко ты продвинулся? Дифференциалы и интегралы одолел, а на функциональном анализе не выдержал. Татищев: как говаривал штабс-капитан Мечников, наш преподаватель в Михайловском училище, математика – как женская нога, чем выше, тем интереснее. В церковь ходишь? Я член французской компартии. Да уж, чувство юмора у Господа неподражаемое – жестокое. Ладно, сам разберешься, голова у тебя на плечах есть. Татищев достает испещренные математическими выкладками карточки: это мое единственное наследство. Пьер бегло просматривает заметки отца: доказательство существования бога? Речь идет о теореме Гёделя? Татищев утверждает, что взял за основу и другие современные методы. Пьер поднимает стакан водки: за вас, папенька! Кто сказал, что не существует больше великой России? На каторге вычислять, есть бог или нет! Да нормальный человек бы давно рехнулся. Татищев: ты на фортепиано играешь? Музыкальную школу окончил. Сыграй мне. Пьер садится за инструмент, исполняет «Лунную сонату». Отец и сын проводят за разговорами целый день.

К началу ночной смены Пьер провожает Татищева до хлебозавода. Жаль, вам так и не удалось поспать. Да ничего, я привычный, пару часов вздремну – и достаточно. Я в семь утра вас снова здесь встречу. Ладно, будь здоров, француз! Спокойной ночи, Граф.

Пьер ночует в Доме колхозника. Утром он обнаруживает, что проспал. Пьер бежит в барак, где живет Татищев. Но соседки говорят, что старик Аполлоныч не приходил со вчерашнего дня. На проходной хлебозавода охранник сообщает Пьеру, что его напарник обнаружил ночного сторожа в котельной около четырех утра: вызвали скорую, увезли. Куда? Наверно, в городскую больницу.

Врач городской больницы говорит: чего привезли-то так поздно? Обширное кровоизлияние, организм изношен. Мы сделали все, что могли.

В морге Пьер опознает тело Татищева. Ему отдают вещи покойного.

Татищева хоронят. Священник читает заупокойную молитву. Пьер рассчитывается с копщиками могил, священником и тремя старушками, которые ему помогали.

В МГУ заканчивается учебный год. Сокурсница зовет Пьера прокатитьсяна водном трамвайчике по Москве-реке: там все наши будут. Пьер отказывается: у меня завтра самолет в одиннадцать. Возле учебного корпуса Пьера поджидает Кира: а давай куда-нибудь сейчас завалимся. Пошли в ВТО. Это что? Ресторан в Доме актера. Ты там еще знаменитую поджарку ел.

В ресторане Пьер спрашивает Киру: что с тобой? Ты какая-то грустная. Да так, ерунда, неприятности в театре. И мы с тобой расстаемся. Но это же ненадолго, через месяц я тебя встречу в Орли. Париж в июне прекрасен, будем гулять, пить вкусное вино, поселимся в хорошем отеле. Двум влюбленным там найдется, где провести время. Ой, не трави душу. Кстати, вон Валерка идет. Привет, только мы уже уходим. Валера: у меня плохие новости, Алика арестовали. Вывезли весь тираж четвертого номера «Грамотея». В редакции обыски, допросы. Верку сегодня взяли, машинистку. Кира: так ведь там ничего антисоветского нет, ну стихи и стихи. Валера: Алику шьют какое-то постороннее дело, будто он сдал за кого-то экзамен в институте, а журнал вроде бы и не при чем. Кира: как я их всех ненавижу! Мне надо срочно позвонить. Она отходит. Валера говорит Пьеру: к тебе дело есть. У меня остался последний номер журнала. Надо его переснять и отдать тебе кассету. Алик просил доставить его в Париж.

Кира звонит своей подруги Свете, просит ее об одолжении. Потом она сообщает матери, что не приедет домой ночевать.

Кира и Пьер лежат в постели. Кира говорит: Светкин отец – известный бабник, он в эту квартиру девок водит. Вообще-то он специалист по итальянскому маньеризму, мужик просто очаровательный. Кира наливает себе и Пьеру дешевого портвейна. Пьер нюхает содержимое кружки: какая гадость. Ну извините, французского шампанского нет. Кира предлагает выпить за любовь.

Кира провожает Пьера в аэропорту. Прибегает Валера, в туалете он тайно передает Пьеру кассеты с переснятым номером журнала. Перед прощанием Кира плачет: мы больше никогда не увидимся. Я не хотела тебе раньше говорить. Меня вызывали в первый отдел, сказали, что Париж обойдется без меня. И посоветовали аккуратней выбирать знакомства. Пьер: так это из-за меня? Обещаю, я вернусь. Они тебя сюда больше не пустят. Я что-нибудь придумаю.

Пьер улетает в Париж.

Через некоторые время Кира получает известия от Пьера. Их передает корреспондент французского радио. Кира спешит поделиться новостью с Валерой, но того увозят из дома люди в штатском.