Рецензия на фильм Молодой Годар от Анна Кравченко

Свою новую картину Мишель Хазанавичус назвал «Le redoutable», буквально это можно перевести как «грозный», «устрашающий». Разумеется, российскому зрителю совершенно не понятны ассоциации с серией французских атомных подлодок, упоминание о которых несколько раз встречается в диалогах главных героев этого фильма. А ими стали относительно молодой (37 лет) Жан-Люк Годар и его юная супруга Анна Вяземски, которые время от времени повторяют фразу, услышанную ими в радиорепортаже: «Такова жизнь на борту подлодки Редутабль». Ее фаталистический смысл тот же, что и в нашем анекдоте: во время плавания членам экипажа деться друг от друга некуда, чтобы не сойти с ума, эти люди должны принять убогую философию повседневности. Если вы рассчитываете на серьезный байопик о великом и ужасном (грозном, устрашающем?) Годаре, бунтаре, экспериментаторе, революционере, живом классике кино, то будете разочарованы и даже, возможно, оскорблены, как многие из поклонников мэтра. Хазанавичус снял легкую, красочную комедию на потребу той самой буржуазной публике, непритязательные вкусы которой так бесят Годара. В основу сценария положена книга Анны Вяземски, это мемуары обиженной женщины о своем бывшем муже. Фильм «Молодой Годар» охватывает короткий отрезок жизни режиссера с 1967 по 1969 год, это не исследование его творчества, а рассказ о том, как постепенно рушился его брак, причем с точки зрения Анны. Быть может поэтому персонаж Луи Гарреля получился таким комичным и нелепым. Герой даже произносит монолог, в котором словно извиняется перед реальным Годаром, говорит, что он – лишь актер, играющий его роль, причем актер не очень-то и хороший. Гаррель, конечно, слегка лукавит, в этом образе он великолепен. А Стэйси Мартин в роли Анны просто мила и эротична, от нее здесь и не требуется ничего большего, чем в «Нимфоманке» Ларса фон Триера. В фильме Хазанавичуса мы видим Годара в его маоистский период. Он снял «Китаянку», влюбился в Анну Вяземски, которая сыграла с нем главную роль. Девушка отвечает ему взаимностью, несмотря на то, что является внучкой Франсуа Мориака и наследницей русского княжеского рода, искренне восхищается «Вольфгангом Амадеем Годаром», смотрит на него снизу вверх. А тот убежден, что настоящий творец должен, как Моцарт, умереть в 35 лет, чтобы не превратиться в «старого пердуна». Жану-Люку уже 37, и его накрывает кризис среднего возраста, обостренный то ли манией величия, то ли комплексом неполноценности. Годар яростно протестует, но его внутренний бунт почему-то не вписывается в волну студенческого протеста, которая как раз в это время захлестнула Францию. Жан-Люк не желает «быть как все», и толпа его сметает, причем в буквальном смысле. При этом он неоднократно теряет свои очки. Первый раз это смешно, второй – еще смешнее, а потом уже перебор. Но Хазанавичуса не смущает повторение удачных гэгов, и он не боится уронить с пьедестала забронзовевшую статую кумира. У него получился невероятно веселый, стильный и по-хорошему хулиганский фильм. Хазанавичус жонглирует цитатами, использует кинематографические фокусы самого Годара, превращает их из революционных приемов новатора чуть ли не в цирковые номера. Над его Жан-Люком можно хохотать, словно он обычный клоун, а не гений, переживающий творческую и личную драму. Даже попытка самоубийства выглядит не более, чем комическим эпизодом. Молодой Годар по версии режиссера напрочь лишен самоиронии (хотя над другими он периодически шутит довольно точно и зло), поэтому и терпит фиаско. Он говорит гадости всем подряд, ссорится с друзьями, терпеть не может журналистов и поклонников, изводит сценами ревности жену, словом, ведет себя, как настоящий анфан террибль, за что и получает по заслугам. Годар сам загнал себя на эту подводную лодку, а психологию повседневности он принять не желает в силу завышенных амбиций. Хазанавичус этим ничуть не страдает. Его кино – для всех. Пусть это и не шедевр, не революция, не новая философия, зато оно забавное, красивое и жизнерадостное. Отдельные ценители пусть улавливают в нем многочисленные аллюзии и потаенные смыслы, а обычный зритель может элементарно развлечься.