Рецензия на фильм Аритмия от Денис Ломакин

Посмотрев Аритмию, я сформулировал для себя еще один возможный и очень перспективный российский жанр — застольная драма или застольное кино. Традиционно в России сильна культура застолий — все гости собираются, рассаживаясь вокруг плохонького стола с дешевой китайской скатертью, который традиционно же переносится в главную комнату квартиры — зал. Наверное, знакомо многим. Стол ломится от закусок — салаты, колбаса, сыр, помидоры, огурцы…водочка! Вино из ближайшего супермаркета, которое подверглось такой длительной выдержке в непригодных условиях, что потеряло все свои вкусовые и ароматические свойства. Красные смеющиеся лица советских людей, которые не забывают о своих тяготах даже в праздник. Задним планом традиционно показывает телевизор! Не абы что, конечно, а легенды советской эстрады. Атмосфера торжества удушливая, тяжелая — хочется сбежать, но, оказавшись там, понимаешь, что некуда, потому что душные пары застолья уже проникли тебе в душу и бежать придется уже от себя. И тут парадокс, потому что на экране очень молодые и совсем не советские лица. Героине Ирины Горбачевой 29 лет. Исполнителю крайне гармоничной заглавной мелодии про Ялту и парус, известному под псевдонимом Валентин СтрЫкало, тоже 29. Это не советские люди, которые по воли автора, тем не менее, стройно тяготеют к счастливому советскому прошлому. Однако Катя все-таки очень хороша, особенно без одежды, не даром она пытается расстаться со своим мужем, который в реальности старшее нее на 11 лет. Здесь можно разглядеть аллегорию на попытку современной России разорвать отношения с советским прошлым — попытка эта, как мы сейчас видим, обречена пока что не неудачу. Может, и впрямь остается рассчитывать только на внуков. Однако внуки не получаются, потому что любовь современного россиянина к советскому бесплодна — она не может дать никакого потомства. Да и не хочет героиня Катя детей от своего мужа алкоголика Олега, потому что у него нет будущего. Алкоголизм всегда ведет к потери связи с реальностью. И все-таки режиссер Хлебников жалеет этих романтиков и пьяниц, эту советскую Атлантиду, за которую еще хочется подержаться совсем чуть-чуть прежде, чем она окончательно погрязнет в глубоких пучинах истории. А произойдет это очень быстро, ведь время сейчас летит несравненно быстрее, чем сотню лет назад. По правде говоря, от нее уже остались одни лишь воспоминания и огромная доля самообмана, что все еще может вернуться вспять. Знаменитая сцена секса на кухне — многие ею восхищались. Юрий Дудь похвалил за натурализм, и тут же задал необычный вопрос режиссеру — а у актера вообще может быть эрекция в такие моменты, когда повсюду камеры. И Борис Хлебников честно ответил, что никакой эрекции быть не может и не должно, потому что актеры ужасно волнуются. Им стыдно, хотя они играют любовь. Любовь без чувств, секс без эрекции — чистая имитация. Именно в такой атмосфере и обречены жить все безумные советские мечтатели, ужасно соскучившиеся по Ялте, Гагарину, очередям, густым и уютным бровям Леонида Ильича, героическим подвигам народа, разнарядкам, генплану и даже, чем черт не шутит, по знаменитой шинели, откуда мы все родом. Все они играют, доживают свою роль, потому что не нашли себе места, не видят его в туманном будущем квантовых компьютеров и тотальной генной инженерии. Режиссер Борис Хлебников тоже внутренне до конца не определился, чего же у него нет — сердца или головы, — по знаменитому выражению. В любом случае, получается какой-то инвалид. Поэтому выбирать не хочется. Обманутому хочется оставаться обманутым. Не зря же Олег в самом начале фильма дает этой бабуле игрушку-пустышку, вместо настоящего лекарства. Она хочет, чтобы ее обманули у успокоили, нежели реально излечили от чего-то. Все события намеренно разворачиваются в убогих и бедных интерьерах в самой нервозной атмосфере с самыми неблагополучными и мало симпатичными людьми. Соцреализм? Нет, за такое бы расстреляли, лучше — росреализм. В больнице новый молодой главврач, он вводит новые строгие правила — тотальный отчет врачей, ограничения по времени на выезд. Звучит неплохо. Но нашим докторам это не подходит, потому что это бездушно. А у нас принято подходить к каждому человеку персонально, в зависимости от того, кто он и как себя ведет. Намечается стародавнее противостояние между сторонниками новой законности и поклонниками старообрядческих понятий. Олег — это как бы врач от Бога, он умеет помогать людям, однако отталкивает то, что он слишком груб со своими пациентами. Конечно их много, а он один — этим можно как-то оправдаться. А вот с начальством он показательно бессилен. Единственное, чем он может завоевать свою жену — это жалостью и жалобами. Он брошен и никому не нужен, она бы рада развестись, но знает, что без нее он совсем пропадет, поэтому мучается и терпит. И это история о любви?! Разве что о советской… Аритмия — это перманентное состояние российских людей, потерявших свое стабильное и строгое отечество, а не временная проблема отдельно взятой семьи.