Рецензия на фильм Эйфория от Евгений Нефёдов

Вступление не предвещает ничего экстраординарного. Две сестры, которые давно не виделись, встречаются в аэропорту. Эмили, наслышанная о разгромных рецензиях на последнюю выставку работ Инес, предлагает ей отдохнуть вместе несколько дней, не уточнив, куда предстоит отправиться. Бросается в глаза роскошь снятого ненадолго гостиничного номера. Поездка не вызывает подозрений, да и само заведение (дом отдыха? санаторий? профилакторий?), расположенное в поистине райском уголке, производит исключительно благоприятное впечатление. Повергает в шок другое. Представитель организации, соблюдая формальности, озвучивает гостьям правила распорядка и деликатно просит ещё раз подтвердить согласие. Выясняется (внезапно выясняется!), что Эмили заплатила солидную сумму денег, чтобы… спустя несколько суток, проведённых в тишине и идиллии, покинуть наш бренный мир, приняв яд. А Инес-то и не догадывалась, что она неизлечимо больна, что продолжительное время безуспешно боролась с раком, что пройденные курсы химиотерапии, облучения и т.д. не дали нужного эффекта, что боль становится непереносимой… Не могу не заметить, что такая завязка будет пострашнее, чем в триллерах и хоррорах, где ничего не ведающие отпускники или туристы, настроившиеся на приятное времяпрепровождение, оказываются в ловушке – становятся жертвами изощрённого заговора либо попадают в руки к маньяку-одиночке. Несложно понять знаменитую Алисию Викандер, остановившую выбор на реализации проекта (1) не только из чувства глубокой признательности Лизе Лангсет, у которой ранее снималась дважды, в том числе – исполнила яркую роль в картине «К чему-то прекрасному» /2010/. «Звезду» (будущую Лару Крофт) наверняка покорил сценарий, чуждый не только зрелищности, но и, как сказал бы Боб Фосс, всей этой суете – заставляющий сосредоточиться на стержневых вопросах бытия, на вопросах жизни и смерти и отношения к ним человека. Естественно, подобный драматический материал предоставил богатейшие возможности актёрам, в данном случае – актрисам. Помимо Алисии и Евы Грин, француженки со скандинавскими корнями, необходимо выделить Шарлотту Рэмплинг в образе Марины, в чьи обязанности входит оказывать клиентам поддержку – и чьим призванием (не иначе!) является помогать людям обрести душевный покой в последние мгновения существования. Когда-то начинающие шведские режиссёры сетовали на засилье на экранах «бергмановщины», притом что сам Ингмар нередко, напротив, отзывался о постановках талантливых молодых коллег положительно. К счастью, ныне превалируют более взвешенные и уважительные характеристики творческого наследия мэтра. Лангсет явно ориентировалась на признанное произведение маститого соотечественника – «Шёпоты и крики» /1972/. Сходства очевидны: в обоих случаях в центре повествования – общение сестёр, одну из которых поразил неисцелимый недуг… Однако есть и различия. Авторы «Эйфории» ограничиваются ситуацией «здесь и сейчас», позволяя Эмили и Инес беседовать о прошлом, в том числе о далеко не беззаботных детстве и отрочестве, но вместе с тем – сознательно воздерживаются от введения флешбэков. Женщина-режиссёр, по-видимому, боялась упустить малейшие детали в отношениях героинь, проделавших за считанные дни колоссальный путь – сблизившихся сильнее, чем за все предшествующие годы. А ведь процесс протекает далеко не безболезненно! Ингмар Бергман очень подробно обрисовал в мемуарах эволюцию своих взглядов, в том числе – мучительное преодоление религиозности, тесно связанной со неотступным страхом, внушаемым мыслью, что «бытие для тебя вдруг превращается в небытие» (цит. по: Картины, 1997. Глава 4. Неверие. Доверие.). Переломным для него стал опыт длительного нахождения в бессознательном состоянии под действием наркоза, вплотную подведший к радикальному выводу: «Сначала человек есть, а потом его нет. Это прекрасно. Потустороннее, казавшееся ранее таким пугающим, ушло в сторону. Всё внутри нас, происходит в нас, и мы вливаемся друг в друга и выливаемся друг из друга: прекрасно» (там же). Эти слова его последовательница могла смело предпослать эпиграфом. Мало того, в кадре неслучайно звучит отрывок из схожего по настроению и посылу («Всё так, как будто ты в последний вечер…») стихотворения Гуннара Экелёфа «Эйфория», завершающегося строками: «Пою о том единственном, что примиряет, // о том единственном, что всех роднит». Функционирование частного медицинского учреждения (к слову, придуманного сценаристкой), оказывающего обеспеченным гражданам услуги по максимально комфортному, так скажем, прощанию с белым светом, не становится поводом для рассуждений на тему этичности эвтаназии. Сюжетный допуск, скорее, служил задаче ускорить (сжать) время, побудив тем самым персонажей к решительным поступкам. Первый порыв Инес – бежать прочь – выдаёт малодушие девушки, но и упрёки Эмили не воспринимаются абсолютно обоснованными. Для обеих стало огромным достижением примирение – примирение, несмотря на взаимные претензии и разительно отличающиеся представления о том, как всё вокруг устроено. Примирением не только друг с другом, но и с матерью, долго страдавшей после развода и в итоге – совершившей самоубийство… Каким бы напряжённым и тревожным ни казался момент, когда индивид умирает (между прочим, по ассоциации припоминаются похожие кадры из антиутопии «Зелёный сойлент» /1973/), следом – накатывает ощущение безмятежности, лёгкой эйфории. Но желательно не упустить из виду ещё один нюанс. Инес, садясь в вертолёт, не обращает внимания на мужчину, также собравшегося улететь из клиники, но мы-то сразу узнаём бывшего футболиста, пришедшего в отчаяние после автомобильной аварии, в результате которой парализовало ноги. Незадолго до кончины Эмили действительно успела сделать многое – сумела помочь не только сестре: ночь, проведённая в интимной близости с Брайаном, вернула волю к жизни незнакомому человеку, в чьей благодарной памяти женщина останется, думается, навсегда. __________ 1 – Первого у её новообразованной (зарегистрированной в 2016-м году) кинокомпании Vikarious Productions.