Рецензия на фильм Прощай, Кристофер Робин от Евгений Нефёдов

Такими темпами скоро не останется никого из западных (во всяком случае – из сочинявших на английском языке) детских писателей и писательниц, о судьбах которых ещё не поведали кинематографисты. Нас уже познакомили с обстоятельствами жизни «мисс Поттер», порадовавшей малышей «Сказкой о Кролике Питере». А Джонни Депп с энтузиазмом изобразил Джеймса Мэтью Барри, который, будь на то его воля, никогда бы не старел – и ни за что не покинул бы «волшебную страну». Наконец, изрядно посмешила и растрогала история непростых отношений Памелы Линдон Трэверс с голливудским магнатом Уолтом Диснеем, проявившим похвальную настойчивость в стремлении перенести на экран приключения Мэри Поппинс. И вот теперь – подошла очередь Алана Александра Милна, книжки которого по-прежнему запоем читают во всём мире. Правда, так уж получилось, что в нашей стране популярность его персонажей приумножили три гениальных (не побоюсь громкого эпитета!) мультфильма Фёдора Хитрука, в которых Винни-Пух и Пятачок выступали «самостоятельными» действующими лицами. По слухам, исключение из сюжетных перипетий Кристофера Робина произошло вопреки мнению переводчика Бориса Заходера (1), и многих зрителей, позже знакомившихся с диснеевскими адаптациями, искренне удивляло присутствие в Зачарованном Месте ребёнка… Выбранное Саймоном Кёртисом название кажется мрачноватым – и приобретает совсем грустное звучание в тот момент, когда родители действительно вынуждены попрощаться с сыном, уезжающим на фронт. А потом ещё придёт официальное письмо с сообщением, что юноша пропал без вести… Но это не воспринимается прихотью авторов. Сценаристы Фрэнк Коттрелл Бойс и Саймон Вон не могли (при всём желании не имели права!) обойти молчанием те драматические испытания, что выпали на долю сэра Милна. Вернувшемуся с Первой мировой войны, ему всё труднее изображать беспечность и безудержный оптимизм, посещая светские рауты и выступая перед лондонской публикой на премьере своей очередной юмористической пьесы. И дело не только в психосоматических реакциях на мучительные воспоминания, вспыхивающие в мозгу, парализуя волю, всякий раз, когда раздаётся громкий хлопок или в глаза бьёт яркий свет софитов. Как интеллектуал, Алан Александр осознаёт вопиющую абсурдность учинённой бойни, где вследствие убийства эрцгерцога погибло десять миллионов «не эрцгерцогов», и надеется воззвать к голосу разума человечества. Парадокс в том, что дражайшая Дафне не так уж далека от истины, предрекая, что серьёзное пацифистское произведение мало кого заинтересует. Нечто подобное позже услышит и Курт Воннегут – от кинорежиссёра Гаррисона Стара, которому поведал о замысле антивоенного автобиографического романа: «… а почему бы вам вместо этого не написать антиледниковую книжку?» Действительно, почему? Овладевшая представителями потерянного поколения иллюзия об установлении мира на веки вечные рухнула очень быстро – ещё при их жизни. Как ни странно, данный аспект имеет прямое отношение к появлению на свет Винни-Пуха и всех-всех-всех. Без творческого кризиса, побудившего покинуть столицу ради уединённого существования на лоне природы, без семейных трудностей, настойчиво дающих о себе знать (отъезд супруги, а затем и няни заставил отца уделять больше внимания отпрыску), рождения шедевров, возможно, не произошло бы. Вероятно, лучшие эпизоды фильма – когда Милн и художник-иллюстратор Эрнест Шепард обсуждают персонажей чуть ли не в процессе игр с Билли, в какой-то момент поражающимся тому, как папа умудряется работать – легко и весело, в нарушение собственных привычек. Помимо прочего литератор бросает любопытное замечание о природе образа добродушного медвежонка, который должен казаться немного «расплывчатым», как будто возник в только-только завершившемся сладком сне… Не исключено, что именно эту особенность интуитивно почувствовали миллионы читателей (юных и не совсем) в самых разных странах, искавшие отдохновения от суровых реалий XX века, щедрого на общественные катаклизмы. Однако успех имел и оборотную сторону. Вообще-то Марго Робби и Донал Глисон встречались ещё на съёмочной площадке фантастической комедии Ричарда (Ричарда, не Саймона) Кёртиса «Бойфренд из будущего» /2013/, однако зрители, боюсь, примутся отыскивать у миссис Милн черты эксцентричной и жестокой Харли Квинн. Несмотря на деликатность четы, проблемы нарастают по мере того, как мальчику, одновременно являющемуся Кристофером Робином и не являющемуся им (остающемуся Билли Муном), приходится приспосабливаться к бытованию на виду у всего света – под бдительным оком вездесущих репортёров. Родители, разумеется, не хотят ничего дурного, но законы коммерции неумолимы – и требуют максимальной отдачи. К счастью, Алану хватает проницательности и силы воли, чтобы прислушаться к совету чуткой няни и прекратить сомнительную практику. Вот только сделанного не воротишь: Винни-Пух получил жизнь независимо от желаний создателя – стал добрым знакомым многим и многим, а большой мир, увы, мало напоминает Зачарованное Место. И всё-таки минувшие годы позволили убедиться, что прославленному писателю не в чем себя корить – и не о чем горько сожалеть. Даже вернувшийся домой, к несказанной радости близких, сын признаёт это, хотя так и не изменит однажды принятое решение – не прикоснётся к деньгам, продолжавшим поступать от продажи книг о его плюшевом друге на протяжении долгих десятилетий. __________ 1 – Не это ли послужило причиной его непростых отношений с аниматорами, из-за чего дальнейшие выпуски, вопреки первоначальному намерению, не увидели свет?!