Рецензия на фильм Девица от Евгений Нефёдов

«Режиссёр старшего поколения, автор десятка традиционных вестернов, неожиданно создаёт фильм, зачёркивающий, в сущности, всё, что он рассказывал в таких известных вестернах, как «Робин Гуд из Эльдорадо» (1936) и «Буффало Билл» (1944)», – писал советский киновед Ромил Соболев (1) об Уильяме Уэллмане. «Случай в Окс-Боу» /1943/ стал первой ласточкой в целом течении, значение которого быстро вышло за рамки собственно жанра и даже киноискусства. Сам термин «ревизионистский вестерн» (или «антивестерн» в жёстком, пусть и не столь адекватном, варианте) подразумевал, что авторы взялись провести переоценку – «ревизию» – тех художественных приёмов и морально-этических установок, на какие опирались предшественники. Это было принято не просто эстетическим вызовом – тут попахивало бунтом против устоев, против мифологических оснований, цементирующих нацию. Казалось бы, постепенно стараниями честных художников не осталось камня на камне от красивых легенд про романтику покорения новых земель, про свет цивилизации, принесённый на смену тьме примитивных культур, про величие духа истинных индивидуалистов и т.д. Однако подобные кинопроизведения регулярно выходят по сей день – и привлекают внимания куда больше, чем «классические» (отстаивающие старые добрые идеалы) ленты про ковбоев и индейцев. В том, что Дэвид и Натан Зеллнеры скрупулёзно изучили опыт единомышленников, не возникает ни малейших сомнений, лишним свидетельством чему служит ехидная цитата. Если у Артура Пенна в «Излучинах Миссури» /1976/ Роберт Клейтон в исполнении Марлона Брандо настигал одного из бандитов на выходе из туалета типа сортир на глазах у изумлённых обывателей, то теперь – Сэмюэл Элэбестер в сердцах избирает неказистое отхожее место, дабы свести счёты с жизнью. А Парсон Генри, которого тот привёл на правах пастора, чтобы обвенчаться с прекрасной Пенелопой, вынужден, подавив отвращение, обыскивать покойника – иначе не получить обещанные (увы, перепачкавшиеся в крови) деньги. Собственно, уже фамилия джентльмена, готового терпеть оскорбления в салуне и вообще ведущего себя максимально сдержанно, зато лелеющего мечту вызволить невесту (вызволить? невесту?), кажется символичной. Alabaster – это же ‘алебастр’, то есть (в современном представлении) гипс; минерал, вовсе не отличающейся твёрдостью и прочностью. Парень на личном примере доказывает лживость обожаемой американцами присказки, что, мол, Бог создал людей сильными и слабыми, а Сэмюэл Кольт сделал их равными. Наличие огнестрельного оружия как такового ещё ни о чём не говорит – всем распоряжается капризный случай. Кто-то, убегая от преследователя, сорвётся со скалы, а кое-кого шальная пуля настигнет в самый неожиданный момент (пока, расслабившись, справляет естественную нужду). Благородные порывы оборачиваются обманом (как минимум, искренним заблуждением), и ситуация приобретает затяжной курьёзный характер. Роберт Паттинсон не совсем точно охарактеризовал картину «разновидностью комедии в манере слэпстик». Повествование делится на две примерно равные части. И если в первой половине действительно много эксцентрики и даже полновесных, хотя и как бы непроизвольных, гэгов, то, стоит выйти на авансцену Пенелопе, атмосфера приобретает причудливый, чуть ли не сюрреалистический оттенок. Миа Васиковска продемонстрировала бесспорный рост актёрского мастерства и вскоре – обязательно избавится от шлейфа роли, принёсшей первую известность. Однако как раз Зеллнерам очень пригодилось то, что зрители волей-неволей вспоминают на сеансе о похождениях сообразительной девушки, попавшей в Страну чудес. Несостоявшаяся новобрачная проклинает всё на свете, лишившись простого женского счастья – и разнося в отчаянии динамитом дом, переставший служить уютным гнёздышком для влюблённых. Она понимает, что отныне придётся бродить по бескрайним землям с винтовкой (с винтовкой с погнутым стволом – меткая деталь!) наперевес. И практически на каждом шагу наталкиваться на что-нибудь несуразное. Особенно «радует» встреча с благородным и мудрым индейцем, на поверку оказавшимся банальным конокрадом. Что поделать, коль ушлые белые люди повсюду внедрили принцип «хочешь жить – умей вертеться»?.. Строго говоря, братья, разделившие обязанности режиссёров, сценаристов, продюсеров, могли и не обращаться к временам пионеров Дикого Запада. Но кинематографистам, видимо, представлялось важным показать, где берёт исток нынешнее суматошное, кричаще бессмысленное существование. Была бы воля отдельных личностей – они бы беспробудно пили, просиживая в баре или валяясь в беспамятстве на берегу реки. Никакого спасения от всепроницающей тоски! Особенно – когда не понимаешь подлинных причин депрессии. По завершении просмотра ключевым эпизодом видится, конечно же, экспозиция. Спонтанное присвоение чужой личности совершенно не тянет на трагический жест (как, скажем, у николсоновского Дэвида Локка в «Профессии: репортёр» /1974/ Микеланджело Антониони), сколько бы незнакомец, с которым священнослужитель разговорился на остановке дилижанса, ни стенал о приключившейся персональной драме. Миссионер (кстати, отлично сыгранный Робертом Форстером – одним из любимых артистов Квентина Тарантино, творца двух дерзких ревизионистских вестернов) бросает в сердцах, что апачам, команчам, шошонам и прочим даром не нужно христианское учение – и вообще среди коренного населения бытует мнение, что колонисты принесли с собой исключительно зло. Но человек без веры, пусть подчас и безотчётной, – уже не вполне человек. Без осознания высокого предназначения жизнь превращается в царство абсурда – в череду инцидентов один нелепее другого, а единственным свидетельством пребывания на земле останется коллективный фотопортрет. Зеллнеры (Дэвид, естественно, никому другому не мог доверить партию бедолаги Генри!) на новый лад проигрывают мотив губительности иллюзий и следования заведомо ложной цели, остроумно прозвучавший в «Кумико – охотнице за сокровищами» /2014/. Ежели волевая девица, удаляющаяся прочь с красивой миниатюрной лошадью по кличке «Ириска», ещё вправе рассчитывать выжить и найти себя в огромном мире, то у мнимого пастора – никаких шансов. По-хорошему его судьба должна бы послужить нам уроком. __________ 1 – Голливуд, 60-е годы. – М.: Искусство, 1975. – С. 139.