Рецензия на фильм Тёмные времена от Gordy

Потомок знатного рода Герцога Мальборо, аристократ, профессиональный военный, одарённый писатель, джентльмен и просто барин, вояка с печальным опытом плена и спасения из него — никого более подходящего для сохранения державы, чем Уинстон Черчилль, у Британии не нашлось, но другого и не требовалось. Документы и многочисленные мемуары не оставляют никаких белых пятен, как в биографии двукратного Премьера Правительства Великобритании, так и в истории Соединённого Королевства, вслед за континентальной Европой, столкнувшегося с угрозой германского вторжения, оказавшись зажатым в тисках катастрофической опасности, требующей решительности и отваги, которой не хватало гражданским властям. Хронологии и хроники определили цепь событий и последовательность решений, составляющих сюжет этой картины, в которой сценарист не мог себе позволить далеко отступить от истины, поскольку над ним нависали полки с архивными папками бумаг и видеозаписей, сохранивших аналитическую фактуру и живую речь политика, принявшего жестокий вызов войны. Ни Энтони МакКартен, ни Джо Райт не допускают отклонений от заданной исторической линии, экранизируя выдержки из книг, кинохроники, стенограмм и магнитофонных лент, воспроизводя на экране то, что изучают по школьным учебникам, а эффект поразительного чуда создаёт внешнее преображение Гари Олдмана, воссоединяющегося со своим персонажем благодаря хитроумному гриму, а не собственному лицу. Парламентские дебаты, домашние чтения, соперничество элит и борьба личных амбиций, разошедшиеся на афоризмы цитаты политический речей — фильм не открывает тайных сторон, а перелистывает известные страницы истории, скрашивая прозаичный стиль экстравагантными выходками и своеобразными манерами волевого британского премьера, знающего, когда надо идти напролом, а когда — прочно стоять на своём, добиваясь победы. Таким образом, из всего, что тут есть, впечатление производят не строго отпечатанные строки официальных бумаг, а искусственное лицо Гари Олдмана, максимально схожее с портретным подлинником Черчилля, однако игра актёра подавлена толщей грима, привязана к стереотипам и угнетена легендарностью персонажа, органичность которого, пожалуй, не предвзято оценить может лишь Королева Елизавета, которая, даже если увидит это, не скажет никому ничего.