Фильм Неповиновение

В Хендоне в ортодоксальной синагоге ослабленный болезнью раввин Крушка падает во время проповеди. Изгнанная из дома несколько лет назад дочь ребе Ронит живет на Манхеттене, она фотограф и привыкла к бурным и свободным нравам Нью-Йорка. Во время фотосессии Ронит получает известие из Бруклинской синагоги о смерти своего отца. Ронит потрясена и опечалена. От отчаянья она напивается в местном баре, занимается сексом со случайным партнером.

Ронит летит в Лондон. По прибытии в еврейскую общину, где прошло ее детство, она чувствует себя не в своей тарелке. Ронит приходит в дом своего кузена Довида Купермана, с которым они были дружны в юности. Довид признается, что не ожидал приезда Ронит, приглашает ее войти внутрь. Члены общины, собравшиеся на поминки по ребе, настроены по отношению к Ронит враждебно. Но ее тетя Фрума держится достаточно дружелюбно, а вот ее муж, Моше Хартог, не особенно рад видеть племянницу. Ронит расстроена и зла из-за того, что ей не сообщили раньше о болезни отца, и что в некрологе ребе Крушки написано об отсутствии у него детей.

Довид предлагает Ронит остановиться у него дома, хотя между ними и чувствуется некоторое напряжение из-за с внезапного отъезда Ронит из Хендона несколько лет назад. Ронит шокирована известием о том, что Довид, оказывается, давно женат на их общей подруге детства Эсти, которая сейчас преподает в еврейской школе для девочек. Между женщинами чувствуется неловкость, их в прошлом связывали непростые отношения. На следующий день Ронит посещает могилу отца. После поминальных молитв Ронит вместе с Довидом и его женой отправляется в гости к Хартогам, где проходит традиционный ужин на шаббат. За столом также присутствуют раввин Гольдфарб и его жена. Ронит пытается поговорить с дядей о продаже дома ее отца, но тот заявляет, что сейчас не время для подобных разговоров, и меняет тему. Ронит спрашивают, почему она публикует фотографии не под своим настоящим именем, а пользуется псевдонимом Ронни Кертис. В беседу вступает Эсти, она говорит, что женщинам свойственно менять имена, к примеру, когда они берут фамилию мужей – «их истории исчезают». Все присутствующие озадачены спорным комментарием Эсти. Раввин и его жена продолжают расспрашивать Ронит о ее жизни в Нью-Йорке, интересуются, почему она не выходит замуж, как положено всем женщинам. Ронит с этим не согласна, она называет брак институциональным обязательством. Она уверяет, что если бы осталась жить в общине и вышла замуж, то через десять лет брака без любви точно свела бы счеты с жизнью. Все шокированы ее гневной тирадой. Немного успокоившись, Ронит говорит, что она устала и хочет пойти домой. Эсти просит Довида проводить Ронит. Та по дороге делится своими переживаниями. Ронит надеется, что ее отец все-таки знал, что она его любит. Довид пытается утешить подругу. Тора запрещает мужчинам иудеям прикасаться к женщинам кроме своей жены, поэтому Довид не может даже приобнять Ронит.

Ронит приходит к своему дяде на работу. Хартог держит мастерскую по изготовлению париков. Ронит хочет обсудить с ним продажу дома своего отца, но Хартог сообщает, что ребе отписал свой дом и все, что там находится, местной синагоге. Ронит уходит ни с чем. Вскоре она сталкивается возле супермаркета с Эсти. Женщины вместе отравляются в дом покойного раввина, чтобы Ронит могла забрать кое-что из личных вещей отца. В доме царит беспорядок, там полно принадлежностей для ухода за тяжелобольным человеком. Ронит не находит того, что бы она пожелала взять. Но она расстроена тем, что отец даже не упомянул ее в завещании. Эсти говорит, что она не хочет, чтобы Ронит уезжала. В ней оживают былые чувства к подруге. Эсти целует Ронит, та сперва отстраняется, но в них обеих снова вспыхивает страсть. Ронит смущена, она пресекает эротические поползновения Эсти.

Женщины выходят из дома. Эсти признается, что это она позвонила в Бруклинскую синагогу, чтобы сообщить Ронит о смерти отца. Она говорит, что вышла замуж за Довида, хотя и не питает к нему чувственной любви. Он всегда был хорошим другом, Эсти его уважает. Заключить с ним брак ее уговорил ребе, поскольку Эсти была не в себе после внезапного отъезда Ронит. Женщины снова дают волю своим чувствам, они страстно целуются. Свидетелями этой сцены становятся Хинда и ее муж Лев. Эсти не уверена, что ее узнали. Она накидывает на голову капюшон и спешно удаляется. В смятенье Эсти возвращается домой. Обеспокоенный Довид интересуется, что случилось. Эсти обнимает мужа, но той страсти, что она испытывает к Ронит, она не чувствует. На следующий день в школе Эсти вызывают к директрисе. Хинда и Лев подали жалобу на учительницу за ее неподобающее поведение. Довиду о том, что происходит между Ронит и Эсти, рассказывают в синагоге. Довид готовится стать преемником покойного раввина Крушки, тот был его духовным наставником. Довид утверждает, что сумеет навести порядок в своем доме и не допустит, чтобы жена вела себя неправильно.

Ронит поджидает Эсти у ворот школы. Эсти рассказывает о жалобе, которую на нее подали. Рони предлагает на время покинуть район, где проживает еврейская община. Они отправляются в центр Лондона. Ронит и Эсти по-прежнему борются со своим взаимным влечением. Эсти чувствует себя виноватой, она несколько лет пыталась вести себя, как благочестивая женщина, но она вынуждена признать, что в сексуальном плане мужчины ей абсолютно не интересны. Ронит признается, что в Нью-Йорке у нее были любовники, но с другими женщинами она не была никогда. Ронит и Эсти отправляются в отель, где занимаются любовью. Они пребывают в эйфории от обладания друг другом. Потом они вспоминают, как в юности их застукал отец Ронит, и какие это имело последствия.

Эсти возвращается домой поздно ночью, Довид ждет ее в спальне. Муж пытается исполнить свой супружеский долг, жена остается безучастной к его ласкам и отказывает в близости. Утром Эсти тошнит. Она начинает подозревать, что беременна. Довид говорит Эсти, что директор школы миссис Шапиро подала официальную жалобу на них с Ронит. Он просит жену рассказать правду. Та говорит: я поцеловала Ронит. Довид приходит в ярость: что ты творишь с нами? Ты хочешь снова страдать? Ронит опять тебя бросит, вернется к своим друзьям мужчинам. Что с тобой не так? Эсти сначала оправдывается, а потом признается: это я сообщила Ронит о смерти отца, я хотела, чтобы она вернулась. Эсти рыдает: я всегда ее хотела, даже когда мы были детьми. Довид уходит. Услышавшая их ссору Ронит пытается убедить Эсти оставить нелюбимого мужа, но та не решается на подобный шаг. Обе делают вид, что теперешняя жизнь их вполне устраивает.

Пытаясь восстановить душевное равновесие, Довид проводит время в синагоге. Когда вечером Довид, Эсти и Ронит ужинают, за столом царит напряженная атмосфера. Ронит объявляет, что забронировала билет до Нью-Йорка, этой же ночью она намерена улететь обратно. Довид испытывает облегчение. Он спокойно спрашивает жену: а что ты будешь делать? Не знаю. Ронит и Эсти не в состоянии выразить свои истинные чувства. На прощание Эсти говорит: уехать проще всего, да? Ронит отвечает: вовсе нет. Она выходит из дома, Эсти в сердцах захлопывает за ней дверь. Обе женщины убиты горем.

Посреди ночи, пока Довид спит, Эсти покидает дом. Сначала она заходит в аптеку, потом возвращается в гостиничный номер с тестом на беременность. Утром Ронит просыпается в аэропорту, она идет на регистрацию. Ронит звонит обеспокоенный Довид: Эсти пропала. Ронит пытается его упокоить, говорит, что Эсти обязательно вернется. Но потом Ронит отказывается от планов лететь в Нью-Йорк, она едет к Довиду, чтобы помочь ему отыскать Эсти.

Поиски не дают результатов. Довид и Ронит возвращаются домой. Ронит продолжает упрекать Довида в том, что он не сказал ей о болезни отца. Из комнаты выходит Эсти, она объявляет о своей беременности. Довид обрадован этим известием, он полагает, что рождение ребенка решит проблемы их брака. Но Эсти просит дать ей свободу. Она утверждает, что у нее самой в свое время не было выбора, поскольку она родилась и выросла в еврейской общине. Своему будущему ребенку Эсти не желает подобной участи. Довид потрясен таким развитием событий, он не знает, что и сказать. Эсти чувствует вину за то, что разрушила мечты мужа о счастливом отцовстве.

Ронит и Эсти вместе приходят в синагогу, где проходит хеспед по покойному ребе Крушке. Они чувствуют себя неловко под осуждающими взглядами членов общины. Эсти пытается помириться с Довидом, но тот ее игнорирует. Проникнувшись благостной атмосферой поминального обряда, Ронит предлагает Эсти уехать вместе с ней в Нью-Йорк. Она сжимает руку подруги, когда на подиум выходит Довид, готовясь произнести торжественную речь памяти ребе. Видя Ронит и Эсти, Довид не может заставить себя произнести те слова, которые собирался. Вместо этого он рассуждает о праве на выбор, которое господь даровал каждому человеку. Именно об этом была последняя проповедь ребе Крушке. Довид говорит, что дает Эсти свободу, о которой она просила, теперь она вольна поступать так, как считает нужным. После этого Довид отказывается от предложения стать раввином и покидает синагогу.

Довид ждет на улице, из синагоги выходит Эсти. Она подходит к Довиду, с благодарностью обнимает его. Ронит наблюдает издалека, ждет, когда ее подзовут. Довид протягивает ей руку. Обе женщины замирают в крепких мужских объятиях.

Следующим утром перед поездкой в аэропорт Ронит собирает вещи, тихонько прощается с Довидом, подходит к Эсти, которая спала на диване в гостиной. Женщины говорят друг другу «пока», добавляют фразу «да продлятся твои дни». Похоже, Эсти приняла решение остаться в Хендоне. Ронит выходит из дома, садится в такси, машина отъезжает. Вдруг Ронит замечает бегущую следом за ней Эсти. Ронит просит водителя остановиться. Эсти одаривает Ронит долгим и страстным прощальным поцелуем, обещает оставаться на связи. Ронит растрогана, по ее щекам текут слезы. По дороге в аэропорт она просит таксиста заехать еще в одно место. Ронит посещает кладбище, стоит у могилы своего отца, фотографирует ее. Раньше она горько сожалела о том, что не успела сделать ни одного снимка отца. Ронит говорит: прощай, папа.