Рецензия на фильм Аладдин от Алексей Абросимов

Бывалый карманник, пользуясь обаянием и личными связями, обрастает полезными знакомствами в правящих кругах и переписывает федеральные законы, попутно избегая наказания (краткое содержание) Лампа — это хорошо. Лампа — это надежно. Даже если не вылезет джинн, то всегда можно врезать по башке. Гай Ричи, безусловно, не Квентин Тарантино. Но пусть первым бросит в меня камень в 86 карат тот, кто скажет, что Ричи в лучшие свои годы снимал кино менее достойное. И в отличие от более именитого коллеги, британец не делает акцент на многословные диалоги ни о чем и обо всем сразу (хотя мы-то знаем, что в умении наградить персонажей крылатыми фразами он даже переплюнул ушлого американца). Фишка англичанина в искрометном юморе, хлёстких диалогах, драйвовом монтаже и непрерывном действии, зачастую нелепо-абсурдном, но всегда предельно реалистичном. Но как каждый, кто занимается подпольными боями без правил в Лондоне рано или поздно знакомится с Гарри-Топором, так и те, кто снимает хорошее кино рано или поздно попадают в поле зрения Диснея. Какой ты чувствительный мальчик, Джинни! Как всякий гений на полставки от синематографа, Гай Ричи предпочитает самолично контролировать написание сценария вплоть до единоличного его создания. Но законы капиталистического мира суровы, детские рейтинги беспощадны, а развлекательный конгломерат страшнее сицилийской мафии. Впавший в творческую кабалу мистер Ричи получил для осуществления надзора тов. Джона Огаста (не самого плохого сценариста, если подумать), после чего они сообща приступили к надругательству над классикой. Аграба! Ну, это, где песок, рынки, воришки, дрянная еда, погода ещё хуже, принцесса-драть-её-в-сраку-Жасмин. Аграба! Место действия: старая добрая Аграба, знакомая нам не столько по полнометражному мультфильму 1992 года рисовки, сколько по последующему мультсериалу. Увы, вступительная композиция про «арабскую ночь» даже близко не валялась с опенингом сериала. Не бегут мурашки по коже, они бегут прочь. Не потому что всё плохо, а потому что наглое паразитирование на бренде и чувстве ностальгии. Вдобавок халтурили локализаторы и актёры озвучки, чего стоит один «необработанный алмаз» вместо старого доброго «алмаза негранёного» из мультика. Налицо наплевательский подход и отсутствие творческой жилки. Визири? Грёбанные визири, ненавижу, блин, визирей! История практически ноздря в ноздрю следует оригиналу. За исключением «актуальных» трендов. Работая на столь крупную и могущественную (куда только антимонопольная комиссия смотрит) силу зла, как Дисней, волей-неволей приходится следовать навязанным корпоративным нормам. В сюжет искусственно привили нотки радикального феминизма, чем испортили и без того не идеальную атмосферу сказки. Какого-либо оправдания (кроме спущенной сверху установки) такому финту нет, да и в целом история от грубого вмешательства только пострадала. Волшебство развеялось под ветром современных тенденций, впрочем, всем наплевать. — Это тот Джафар, который Номер Второй? — А почему его зовут Номер Второй? — Потому что он Номер Второй, Али. Лицедеи сплошь и рядом ноунеймы толерантной национальности. Играют не то, чтоб отвратно, но не запоминаются от слова совсем. Титульный Аладдин зачатками харизмы обладает, но не более. Джафару не хватает харизмы от слова «совсем». Самый выдающийся (и не только габаритами гонорара) — Уилл Смит. Играет Джинна. Синий как представитель офисного планктона в пятничный вечер. Отыгрывает персонажа хорошо, годно и кошерно, но аура вторичности по сравнению с мультфильмом никуда не делась. От этого грустно и печально, ибо Джинн — лучшее, что есть в фильме. В душе не Абу. «Аладдин» Гая Ричи — это не фильм Гая Ричи. Это стопроцентная, выверенная линейками бесталанных, но дотошных маркетологов, поделка для ностальгирующих. Очарования и настроения арабской сказки не завезли, зато щедро приправили феминистическими взглядами и общим маразмом. Для серьезного кино персонажи слишком аляповаты и простодушны, для детского фильма чрезмерно серьёзны (а-ля «Игра престолов»), не хватает нарочито карикатурных чёрт. От стиля режиссёра здесь ничего толком нет, разве что сцена погони по рынку в начале, да и то условно. С какой высшей целью этого кадавра напомажили и реанимировали — решительно непонятно. То есть, конечно, понятно. Всему виной деньги. В Пещере Чудес нынче никому не нужны простые на вид лампы с чудесами, всем подавай сверкающих сокровищ. Пусть даже от алчности вошедших внутрь обвалятся стены, погребая под собой магию кино.