Рецензия на фильм История призрака от Анна Кравченко

Жил-был один человек. Однажды он забрался в коробку из гофрированного картона. Потом писатель Кобо Абэ написал про него самый нудный в истории мировой литературы роман «Человек-ящик». Жил-был актер Кейси Аффлек. Однажды режиссер (он же сценарист) Дэвид Лоури надел на него длинную простыню, на том месте, где у человека должны быть глаза, нарисовал две черные кляксы и снял фильм «История призрака». Молодая пара (безымянных персонажей играют Кейси Аффлек и Руни Мара) снимает дом. Там стоит старое пианино. По ночам оно самостоятельно издает звуки. Через некоторое время мужчина погибает в автомобильной аварии. После этого он задумчиво разгуливает по дому, изящно задрапированный в простыню. Вдова погибшего съезжает из дома, оставив записку, которую она засунула в косяк межкомнатной двери. Человек-простынка тихо скребет этот косяк на протяжении многих лет. В доме меняются жильцы, он все скребет, а для отдохновения периодически бьет посуду. Потом он путешествует во времени, снова скребет, наблюдает за жизнью пока еще живых людей, с которыми не происходит ничего интересного кроме их уничтожения индейцами. В финале этот Карлсон без моторчика таки доскребается к огромному облегчению обалдевших от скуки зрителей. Дэвид Лоури, наверное, неплохой человек. Но у него все-таки имеется пара недостатков. Во-первых, он, скорее всего, произошел не от обезьяны, а от ленивца, и это далеко не Блиц-скорость-без-границ. Или даже от черепахи, и та львенка лихо прокатить явно не может, песенку веселую спеть ей тоже слабо. Нет, все-таки от улитки, которая вовсе даже не Турбо. А второй его недостаток – стремление к самовыражению. И самовыражается Лоури невыносимо медленно: ничего не поделаешь, с такой генетикой по-другому не получается. Больше всего повезло Аффлеку. Он ведь человек достаточно востребованный. Поэтому его быстренько сняли в паре-тройке сцен, а потом он отправился сниматься в нормальном кино. А вместо него под простыню засунули второго помощника младшего ассистента. Молча стоять сурикатом у окошка – для этого актерское мастерство не требуется. Большая часть фильма представляет собой набор абсолютно статичных кадров. По нескольку десятков секунд зритель должен любоваться интерьерами дома, в котором обитает призрак. Нам показывают заботливо уложенные складочки на его простыне. Саундтреком идет заунывное пиликанье виолончели. Иногда призрак устает, он посидит пару минут (оператор, оставив камеру работать на штативе, выкуривает за это время косячок), потом снова встанет. Пять минут съемочная группа пьет кофе, призрак никого не торопит. И так полтора часа. Автор, наверное, что-то хотел сказать своим фильмом, но, скорее всего, забыл, что именно. За него это пытается сделать один персонаж (безымянный, лысый, бородатый, его играет Уилл Олдхэм). Он долго разглагольствует, сообщая недокарлсону в простынке свои взгляды на творческую деятельность. Для чего писатель (художник, композитор) создает свои произведения? Все очень просто: он самовыражается перед лицом Господним. А если вдруг бога нет? Шесть минут персонаж Олдхэма пытается ответить на этот вопрос, но ничего мало-мальски вразумительного у него не выходит. Так что без бога никуда. Быть богом, наверное, чертовски трудно. Представляете: миллионы бездарей пишут, рисуют, сочиняют, снимают тонно-километры невыносимой ерунды. И все это приходится смотреть, читать, слушать. Но ведь терпение Всевышнего может лопнуть. В прошлый раз все закончилось всемирным потопом.