Рецензия на фильм Рома от Дарья

Жизнь каждого человека состоит из мелочей. Мы можем их не замечать, не придавать им значения, но они так или иначе формируют наше сознание. Вид из окна спальни, выбоина на дороге по пути на работу/в школу, рисунок на любимой чашке, линии на своих ладонях... С подобной же мелочи начинает свой новый фильм и Альфонсо Куарон. В течение долгих пяти минут режиссёр всматривается в мыльную лужу, формирующуюся у сливного отверстия в асфальте, и без зазрения совести предлагает зрителю сделать то же самое. Вскоре в кадре появляются люди, начинают происходить какие-то события, но по существу ничего не меняется: главным героем истории так и остаётся быт. Для Куарона это - очень личная картина, взгляд в своё прошлое, попытка воскресить воспоминания. Время и место действия позаимствованы прямиком из его детства: в 71-м году ему было десять лет, он рос в буржуазном квартале Мехико-сити под названием Рома и наблюдал за жизнью взрослых со стороны, не в силах её осмыслить. Теперь, почти пятьдесят лет спустя, он скрупулезно, по песчинкам, выстраивает тот далёкий мир, чтобы - в конечном итоге - спеть оду любви и благодарности двум самым главным женщинам в его жизни. Своей няне и своей матери. Тщательность, с которой режиссёр восстанавливает (и останавливает) мгновенье, действительно поражает. Съёмки проходили на тех же улицах, почти в том же доме, где обитало семейство Куаронов; мебель и предметы интерьера собирали по всей Мексике у родственников и знакомых. При поиске актёров на центральные роли учитывали прежде всего физическое сходство, а не образование и предыдущий опыт. Монохромный видеоряд и обилие длинных кадров, когда камера подолгу зависает над бытовыми мелочами, только усиливают эффект "путешествия во времени". Складывается стойкое ощущение, что перед нами не столько художественный фильм, сколько альбом со старыми фотографиями. Но в этом-то и кроется основной недостаток фильма. Потому что одно дело - показать "движущиеся картинки" (какими бы аутентичными они ни были), и совершенно другое - заставить зрителя прожить эти воспоминания, как свои собственные. В фильме Куарона практически отсутствует элемент сопереживания, так как люди в нём приравнены к вещам. Героиня, которую условно можно назвать главной - служанка коренного индейского происхождения - настолько "бесшовно" сливается с окружением, настолько тихо плывёт по течению жизни, что её почти не видно. Большую часть фильма она молчит, покорно выполняет работу по дому и терпеливо сносит удары судьбы. Приходится лишь догадываться о том, что у неё на уме и что на сердце. Чувствуется, с какой любовью рассказывает о ней Куарон, но любовь эта безусловная, впитанная с молоком матери. Зрителю же - который не вырос в доме номер двадцать один на улице Тепехи - совершенно неочевидно, что такого особенного в скромной, простоватой Клео. Ставя во главу угла женскую долю, режиссёр - осознанно или случайно - попадает в струю современных тенденций. Мужчины в фильме показаны либо издалека, как постоянно отсутствующий, прячущийся за лобовым стеклом автомобиля или утренней газетой отец семейства, либо с крайне негативной стороны, как испугавшийся ответственности, занятый игрой в войну возлюбленный Клео. По сути, мужчины в этой истории лишь разрушают мир и покой, создают проблемы и трусливо сбегают, в то время как женщины вынуждены "собирать осколки" и находить в себе силы жить дальше. Каким образом это у них выходит, какие чувства они при этом испытывают - остаётся только догадываться по вскользь обронённым словам или отталкиваться от собственного опыта. В конечном итоге, просмотр картины так и не превращается во что-то большее, чем прохладно-любопытное перебирание старых фотографий. Трепетные чувства Куарона к своему детству и к женщинам, которые его воспитали, вполне ясны и понятны, но превратить субъективные воспоминания в универсальную, общедоступную историю режиссёру не удаётся.