Рецензия на фильм О теле и душе от Сергей Ю.

Рассказывают, что саамы – представители коренного населения Лапландии – стараясь вычислить свое тотемное животное, танцуют вокруг костра, а потом внезапно замирают. После этого мудрый шаман по застывшей тени человека определяет, какой зверь или птица является его потусторонним побратимом. Современные шаманы, последователи Фрейда, Юнга, Фромма, делают примерно то же самое, анализируя сновидения пациентов. Главным героям фильма «О душе и теле» венгерского режиссера Ильдико Эньеди нет необходимости прибегать к услугам таких шаманов. Они и так знают, что в душе они – олени. Эндре (Геза Моршани) и Мария (Александра Борбей) трудятся на мясокомбинате. Он финансовый директор, она – инспектор по качеству. У него не действует левая рука, у нее расстройство аутического типа. Эндре достаточно пожилой человек, уже давно принял решение обходиться без женщин. Мария молодая дама, из-за проблем с социальной коммуникацией так и не рассталась с девственностью. Их объединяют не только производственные проблемы, но и сны. Точнее – один и тот же сон, который они наблюдают каждую ночь. Эндре и Мария – олени. Они обитают в лесу, в их распоряжении небольшое озерцо. Сны бывают летними и зимними. Летом олени спокойно пасутся на лужайках, иногда самец задумчиво кладет свою украшенную ветвистыми рогами голову на круп самочки. Зимой пара вынуждена добывать скудное пропитание из-под снега, разгребая копытами слой опавшей листвы. Самец, обнаружив мясистый листик, благородно, как и подобает благородному оленю, предлагает его своей спутнице. Все очень целомудренно. Видимо, потому, что героям не снятся осенние сны, когда у оленей происходит гон. В результате стечения обстоятельств Мария и Эндре узнают о том, что у них один сон на двоих. Мужчина и женщина постепенно сближаются и через некоторое время начинают осознавать, что влюблены друг в друга. Но для того, чтобы стать по-настоящему близкими людьми, обоим нужно преодолеть свою оленью застенчивость. Душевные переживания влюбленных развиваются на фоне производственных проблем. Сотрудники мясокомбината зарабатывают на жизнь забоем крупного рогатого скота, а попутно занимаются сплетнями, адюльтерами и мелкими кражами. Успех фильма на Берлинском фестивале случайным назвать трудно. Рассказать историю о сильных чувствах, используя самые аскетичные художественные средства может только настоящий мастер. В мировом кинематографе такое случает не слишком часто, поэтому «О душе и теле» может запомниться поклонникам кино так же, как «Мужчина и женщина» Клода Лелюша. История, рассказанная авторами фильма, развивается на двух уровнях. Один внутренний: нарастание любовного чувства между людьми-оленями. А второй внешний: производственная жизнь крупного предприятия. Связаны два этих плана интересным художественным приемом: нам показывают грустные глаза животных. На нас смотрят коровы, которых отправляют на бойню, а потом мы наблюдаем оленьи очи. Взгляд один и тот же. Только в одном случае он принадлежит пока еще живому мясу, а во втором – снабженным рогами и копытами Ромео и Джульетте. Надо отдать должное художественному вкусу Ильдико Эньеди. Сцены забоя скота и разделки коровьих туш показаны в фильме как бы мельком, зритель не может сконцентрировать на этом внимание. Из нас не пытаются выбить слезу, аллегория и без того понятна. Почему в зрительном зале Берлинского фестиваля люди в обморок падали? В документальном фильме Ульриха Зайдля «Сафари», к примеру, несчастного жирафа расчленяют куда менее эстетично. Драматургический каркас картины построен практически идеально. Сначала фильм строится по канонам производственного киноромана, нас знакомят с техническими подробностями процедуры превращения обладательниц кротких взоров в стейки и суповые наборы, мы узнаем, как подбираются мясницкие кадры (оказывается, работник мясокомбината обязан жалеть животных, которых он забивает-потрошит-разделывает). Нам рассказывают историю о том, как маленькое жульничество с продажей налево бычьего возбудителя становится инструментом мести ревнивого мужа удачливому любовнику его жены. А потом ряд прекрасных сценок, на которых показана работа психолога, призванного раскрыть это преступление. Но постепенно эти сюжетные линии отлетают в сторону, как небрежно выброшенная шкурка банана, для того, чтобы обнажить сочную сюжетную мякоть, богатую микроэлементами, столь важными для качественной работы сердечной мышцы. Теперь только он и она, олень и его подруга, Эндре и Мария. Напряжение нарастает, несмотря на полное отсутствие пафосных обертонов в сюжетной мелодии. Главные герои лаконичны на грани косноязычия, им непросто перейти из безмолвного оленьего мира в говорливую людскую вселенную. Но им все же удается преодолеть пропасть отчуждения, слиться в искреннем любовном чувстве. Что раздражает: оператор зачастую злоупотребляет крупными статичными планами. Нам показывают небольшой фрагмент пространства, в котором появляются части человеческих тел и предметов. Типа: обратите внимание на очень важную деталь. Ничего сверхважного я в этих сценах не заметил, зато испытал легкие приступы клаустрофобии. Оператор именно этого добивался? К счастью, примерно со второй трети фильма эти фокусы используются гораздо реже. Оператор отметился: я делаю фестивальное кино, успокоился и стал выдавать нормальную картинку. А вот кто поработал на этом самом фестивальном уровне – так исполнители главных ролей. Александра Борбей в начале картины, правда, слишком старательно изображает самку оленя. Это слегка напоминало артистический этюд: сыграйте нам курицу, кошечку, собачку. Застывшая мимика, тот самый олений взгляд, аккуратные плавные движения. Но постепенно актриса оживает и становится более человечной. В финальных кадрах она создает настоящий актерский шедевр, хотя мы видим только ее лицо. Ильдико Эньеди не часто работает в полном метре. Так что нам стоит набраться терпения, чтобы оно было вознаграждено следующим ее творением.