Рецензия на фильм Человек на Луне от Анна Кравченко

Мир обожает круглые даты. Вот, к примеру, в будущем году люди будут вспоминать, что происходило за полвека до этого, в далеком уже 1969 году. Кому-то эти цифры навеют фривольные мысли, вписывающиеся в контекст эпохи сексуальной вседозволенности до обнаружения СПИДа. А кто-то, глядя на полную Луну, подмигнет ей и вспомнит Нила Армстронга с его знаменитой фразой про относительность способов перемещения по поверхности естественного спутника Земли. Фильм Дэмьена Шазелла «Человек на Луне» представляет собой кино-биографию великого американца. К работе над новой картиной режиссер привлек почти всю свою счастливую команду, которая позволила его фильму «Ла-Ла Ленд» завоевать аж шесть Оскаров. Если говорить о сюжете «Человека на Луне» (в оригинале First Man – Первый человек), то ничего неожиданного зритель тут не найдет: добросовестный байопик с акцентами на всех самых значимых этапах биографии первого человека на Луне Нила Армстронга (Райан Гослинг). Полеты на ракетоплане; смерть маленькой дочурки; зачисление в отряд астронавтов; драматический полет на «Джемини-8» со стыковкой с модулем «Аджена»; гибель друзей, которые должны были стать основными кандидатами на посещение Луны; полет на «Аполлоне-11»; мировая слава. Посткосмическая жизнь, развод, второй брак, смерть остались за кадром. Авторам картины было непросто. Сюжет заранее известен, жизнь такого человека давно уже стала достоянием общественности. И характер Армстронга тоже вроде бы не дает возможностей разгуляться, очень уж он положительный, идеальный пример для подражания юношества. Никаких особых скелетов в шкафу (если только всерьез не рассматривать всю конспирологию про фальсификацию лунной эпопеи) вроде бы обнаружено не было. Флегматик со стальными нервами и строгой фамилией, выращенный в добротной протестантской традиции – чего тут, подскажите, можно сыграть? Безусловной удачей картины можно считать исполнение роли Дженет Шерон, первой жены астронавта, Клэр Фой. Прекрасные живые глаза, в них замечательно отражается нервная обстановка, сложившаяся в семье после смерти первого ребенка и усугубляемая известиями о гибели все новых астронавтов. Сцена, в которой Дженет устраивает мужу сцену (пардон!) накануне его эпохального полета, наверное, лучшая в картине. И сделала ее именно Клэр Фой. Не думаю, что фильм надолго зацепит зрительскую память. Об оскароносном триумфе, наверное, говорить на будущий год не придется (если только к дате?). Но творческий коллектив, мне кажется, выжал практически максимум из тех небогатых возможностей, которые были в его распоряжении. Режиссеру все-таки удалось решить основную задачу, которую он ставил перед собой. Нам показали будничную сторону самого настоящего героизма. Ведь что делали эти парни (американские астронавты и советские космонавты)? Об этом хорошо сказано у Тома Вулфа в его книге «Битва за космос». Они усаживались в маленькую металлическую скорлупку, которую размещали на носу здоровенной емкости, заполненной до отказа очень-очень пожароопасной смесью. А потом эту смесь поджигали, и эти безумно отважные люди поднимались в небо на столбе пламени. Иногда они заживо сгорали на этом костре геополитических амбиций. Иногда погибали по другим причинам, высокую вероятность которых легко можно было предсказать, а предотвратить в ту почти докомпьютерную эру удавалось значительно реже, чем сейчас. И эту высочайшую концентрацию гибельной опасности авторам картины удалось отобразить достаточно скромными экранными средствами. Это дикая тряска космической малолитражки во время старта, грохот взрывов за бортом, головокружительная карусель потерявшего управление орбитального аппарата. Иногда – изящный саундтрек Джастина Гурвица, подчеркивающий в ключевых сценах драматизм происходящего. И фоном переговорная чечетка экипажа с центром управления полетами: Хьюстон, у нас проблемы! А в самые напряженные моменты – оглушающая тишина. Работа оператора Линуса Сандгрена на этот раз многим покажется спорной, кому-то даже раздражающей. Дело вкуса. Меня, признаться, тоже сначала напрягало изобилие крупных планов. Но потом я включилась в игру, которую предложили зрителям создатели картины: это постепенное погружение в ретро-атмосферу 60-х. Кинематограф тех лет еще не наигрался в открытие, окончательно оторвавшее когда-то экранное искусство от театрального: концентрация внимания зрителя на нужных автору деталях при помощи крупняка. Взгляните героине в глаза, обратите внимание, что делают его пальцы! Кроме того, в распоряжении тогдашних кинофантастов не было всей этой заполнившей современные экраны компьютерной графики. Значит – никаких тебе общих блокбастерных панорам, на которых вундервафельный флот галактического императора атакует патриархальную планету Врежу-в-харю. А наблюдаем мы за большей частью космических приключений через маленькое окошечко скафандра или иллюминатор. И видим через него те самые внутренности убогого пепелаца (слава героям!), из бортов которого от дикой вибрации вот-вот повылетают заклепки. И становится по-настоящему жутко за астронавтов. Поэтому, когда они трясущимися от напряжения руками все-таки переключают в нужное положение тумблеры, испытываешь облегчение, потом мимолетную радость, которую сменяет тревога: они же снова куда-нибудь полетят! И нам это непременно покажут.