Рецензия на фильм Нуреев. Белый ворон от Дарья

В июне 1961 года Рудольф Нуреев, находясь вместе с труппой Кировского театра на гастролях в Париже, отказался покидать страну и попросил у Франции политического убежища. Известный танцовщик стал одним из первых "невозвращенцев", отвергших "светлое коммунистическое будущее" и продолживших свою жизнь за границей. Именно этот роковой эпизод в судьбе артиста и берёт за основу Рэйф Файнс, в третий раз становясь у руля художественного фильма (две другие его режиссёрские работы — это "Кориолан" и "Невидимая женщина"). События лета 61-го года смешаны с флэшбэками из глубокого детства и юности героя, чтобы к финалу подвести зрителя к осознанию, что же побудило Нуреева навсегда распрощаться с родиной. Рэйф Файнс влюбился в Россию в восьмилетнем возрасте, когда ему в руки впервые попала книга "Доктор Живаго". Позже он играл в постановках по произведениям Чехова и Пушкина, пока, наконец, в 1997 году (в рамках театральных гастролей) не посетил Москву и Санкт-Петербург лично. Поездка только укрепила его чувства, и потому неудивительно, что "Белый ворон" — проект, который он вынашивал почти двадцать лет — скорее напоминает трепетное письмо Татьяны к Онегину, чем политический памфлет, байопик или историю о стремлении к мечте. "Я вас люблю, чего же боле..." Файнс аккуратен и нежен с советскими реалиями, словно с юной девственницей. Он не позволяет себе резкой критики и не говорит о том, чего явно не знает, зато с благоговейной тщательностью воссоздаёт интерьеры и пейзажи. Обшарпанный пол в доме культуры, где маленький Руди выделывает свои первые па, маленькая скрипучая форточка, сквозь которую он наблюдает за матерью, румяная шарлотка, которую подаёт к чаю героиня Чулпан Хаматовой — всё это не отличишь от "своего, родного". Актёр-режиссёр даже выучивает реплики на русском языке и отказывается от дубляжа, и хотя, представляясь Александром Ивановичем Пушкиным (балетный педагог, уроженец Тверской губернии), выглядит он чрезвычайно смешно, всё же смех этот прорывается сквозь трогательную волну умиления. Другими словами, сложно не быть в крайней степени польщённым от того, как иностранец расшаркивается и распинается перед нашей Матушкой Россией. С другой стороны, сказать что-то новое российскому зрителю или нащупать истинно болевые точки существования в том месте и том времени режиссёр явно не может. Он отлично копирует элементы быта, которые дошли до него посредством книг/фильмов/чужих воспоминаний, но едва сюжет доходит до очередной конфликтной точки, как Файнс уклончиво переводит тему или банально "не дожимает". К примеру, все моменты, где у Нуреева происходят разногласия с окружающей его системой (определили не к тому преподавателю, направили "отрабатывать долг" в Уфу, настойчиво просят воздержаться от любых контактов с иностранцами во время гастролей) поданы чрезмерно корректно, почти отстранённо. Возможно, Файнс пытался избежать нарочитой критики "чужого устава" или не хотел слишком много внимания уделять политике, но при таком раскладе теряется основной нерв повествования. Зритель банально не чувствует того давления, которое сподвигло Нуреева переметнуться на "чужую" сторону". Со стороны может даже показаться, что мальчик просто хотел обжиматься с другими мальчиками и ходить в кабаре, а это уж слишком мелко для картины такого масштаба. К сожалению, не дожимает режиссёр и в других областях. Его задумкой было показать "белую ворону" — человека, который родился не таким, как все, и которому пришлось зубами вырывать своё право на счастье. Самая первая ассоциация тут, конечно же, — "Билли Эллиот", но работа Файнса уступает картине Стивена Долдри и в энергетике, и в цельности. Несмотря на то, что в главной роли занят балетный артист Олег Ивенко, как актёру ему не удалось передать изменение состояния своего персонажа между режимами "в танце" и "в жизни". Экранный Нуреев не "горит" на сцене, и, честно говоря, вообще неясно, почему он выбрал именно балет. Он с маниакальной одержимостью посещает картинные галереи и рассматривает греческие скульптуры, и, хотя это в целом отражает его тягу к искусству, связь с танцем здесь очень и очень посредственная. Второй момент, на который режиссёр делает упор, — это эксцентричность и упрямство героя. Да, большинство творческих людей зациклены на себе и имеют скверный характер, но у этого всегда есть своё объяснение. Файнс даже не пытается раскрыть предпосылки взбалмошного поведения Нуреева, а просто заставляет Ивенко то и дело устраивать скандалы, без повода орать на окружающих и вести себя так, будто весь мир ему чего-то должен. Но самое печальное — что все эти моменты проявления "тонкой душевной организации" никак не связаны с общим сюжетом и вкатываются в повествование, словно громоздкие рояли из кустов. Зачем вот герою понадобился игрушечный поезд? Почему он оскорбил Клару в ресторане, а потом даже не извинился?.. Всё это снижает степень эмпатии к центральному персонажу, и оттого, опять же, сложнее оправдать его желание покинуть СССР. Сценарий "Белого ворона" также далёк от идеального: в нём слишком много побочных линий и характеров, не имеющих прямого отношения к сюжету. Абсолютно лишняя здесь интрижка с женой Пушкина в исполнении Чулпан Хаматовой, абсолютно не нужно было приглашать Адель Экзаркопулос ("Жизнь Адель") и Луиса Хофманна (сериал "Тьма") на роли мимолётных любовников. Вообще, актёрский состав второго плана здесь более чем достойный, но в рамках рассказанной истории у Нуреева не возникает ни с кем близких отношений, и потому все эти "лирические отступления" лучше было вообще даже не начинать. В целом, приходится констатировать, что Рэйф Файнс очень старался, но режиссёр из него пока ещё очень и очень незрелый. Ему оказалось не под силу расставить акценты в этом простом сюжете — не вышло ни политического заявления, ни цельного портрета, ни вдохновляющего лозунга о стремлении к мечте через многочисленные препятствия. Фильм не вдохновляет и, по большей части, вызывает лишь тоску. Как Онегину, зрителю хочется только, чтобы это длинное и очевидное признание в любви побыстрее кончилось и перестало вгонять его в краску.