Рецензия на фильм Путевка в жизнь (1931) от Иван Енотов

Картина Николая Экка "Путёвка в жизнь" после выхода получила не только всесоюзную, но и мировую известность - помимо награды Первого Венецианского кинофестиваля, которая вручалась по итогу зрительского голосования, она попала в кинотеатры 107 стран. Но удивительным это может показаться только на первый взгляд: горькая жизнь беспризорников и их путь к социально одобряемому быту - сюжет популярный ещё со времён "Оливера Твиста". Более того, в одной из своих статей М. Туровская сравнивала "Путёвку..." с аналогичными голливудскими киноисториями 30-х - и приходила к выводу, что отличий по общему вектору развития сюжета у них почти нет, разве что в США вместо воспитателя-чекиста действовал как правило священник, а преобразование бездомных опиралось не на партийные разнарядки, а на христианскую любовь и милосердие. То есть по сути сюжет кинокартины имел вненациональный характер, и зарубежный зритель вполне мог без особого труда воспринимать моменты, обусловленные местом и временем действия. Правда, в Советской России картина имела и другой контекст: на каждую историю о трудовом перевоспитании классово близких большевикам бродяг и воров приходилось два-три произведения о невозможности полноценно встроиться в новую жизнь лицам, имеющим кулацкое и дворянское происхождение, да и представители интеллигенции ставились под вопрос. То есть рассказы о социализации одних шли на фоне стратоцида и дискриминации других, просто по факту их происхождения, зачастую независимо от политической ориентации. Но это, разумеется, в самой картине никак не затрагивается (как и вопрос, не большевики ли уничтожали родителей этих беспризорников). Что же касается художественной составляющей "Путёвки...", то первое, что обращает на себя внимание - звук. Для советского кино эта картина стала первым звуковым художественным фильмом, и очень заметно, что авторы порой просто не понимают, как органично совместить действие и произносимые фразы. Более того, технология звукозаписи часто подразумевала, что реплики нужно внятно и несколько нарочито проговаривать. В итоге присутствует некоторая рассинхронизация жестов и произносимых слов, когда, условно говоря, персонаж сначала бьёт кулаком по столу, а потом он на крупном плане отдельно кричит: "Хватит!". Что иногда приводит к некоторому комическому эффекту, но в целом воспринимается скорее как определённый, порой даже очаровательный, приём, мало влияющий на восприятие фильма. При этом, увлечённо осмысливая новые возможности звука, авторы поместили в сюжет довольно много песен и частушек из т. н. "блатного" фольклора. Из-за чего фильм даже сейчас представляет в определённом плане ещё и культурно-исторический интерес. Впрочем, в "Путёвке..." не делается ставка только на моменты, связанные с озвучиванием. Оригинально выглядит и подача интертитров, которые то выхватываются лучом света, то идут снизу вверх, и отдельные эпизоды, снятые в лучших традициях немого кино, когда кадры наполнены многозначностью и символизмом сами по себе, и даже актёрская игра. Последний пункт оказывается не таким уж очевидным, если помнить, что перед актёрами стояла задача как-то совмещать игру с ограничениями и издержками звукозаписи. И в этом плане просто невероятным выглядит, конечно же, Николай Баталов, который помимо общего обаяния, умудряется придать роли чекиста-воспитателя достоверность, присущую едва ли не документальному кино. В общем, единственный вопрос, который остаётся после просмотра - это некоторая нестандартность финала. Гибель персонажей в советском кино - тема отнюдь не редкая, но уже привычно, что подаются такие эпизоды в контексте "Он умер, но борьба продолжается", то есть на вполне жизнеутверждающей ноте. С "Путёвкой в жизнь" всё не так. Тело одного из героев, который отдал жизнь в схватке с вредителем, везут на паровозе (на тот момент этот вид транспорта как символ прогресса ещё не приелся). Толпа, собравшаяся для ликования, в едином порыве обнажает головы (и это очень масштабный и сильный эпизод), обнажает голову и герой Баталова (эпизод не менее сильный, учитывая, что до этого весь фильм он неизменно ходит в папахе)... а потом великий Качалов зачитывает посвящение Дзержинскому - и всё, конец. В итоге фильм не получает ни какой-то финальной жизнеутверждающей ноты, ни намёка на дальнейшую трудовую борьбу. Что можно списать на ещё не устоявшиеся на момент съёмок каноны киносоцреализма - но выглядит это всё равно немного необычно. Впрочем, определённая символика у этого финала тоже есть - если учитывать историческое послесловие к картине. В 1937 году Николай Баталов умирает в 37 лет от туберкулёза. В том же году Йыван Кырла, сыгравший Мустафу, будет осуждён по пресловутой 58-й статье на 10 лет лагерей, где и погибнет. Георгий Жжёнов, для которого роль в одном из эпизодов фильма станет кинодебютом, в 1939-м также попадёт в лагеря по ложному обвинению в шпионаже - правда, у него получится выйти оттуда живым и даже вернуться в кино. Николай Романов, в будущем Шеф из "Бриллиантовой руки", также засветившийся в эпизодической роли, получит пять лет лагерей на Беломорканале уже через год после выхода фильма. А подмосковная Болшевская трудовая коммуна, история которой и легла в основу "Путёвки в жизнь", в 1937-м году была разгромлена и разогнана, после чего её основатель Матвей Погребинский, ставший прототипом для героя Баталова, под угрозой неминуемого ареста застрелился. В общем, ещё больший анхэппи энд.