Рецензия на фильм Турецкое седло от Евгений Нефёдов

В своё время триумф «Жизни других» /2006/, с редкостной благосклонностью встреченной и на престижных кинофестивалях, и массовым зрителем, особого удивления не вызвал. Фильм действительно мастерски (особенно для полнометражного дебюта) снят, эмоционально трогает, а главное, производит впечатление кинопроизведения, воспевающего высокие идеалы – выступающего за всё хорошее против всего плохого. Проблема в том, что по мере развития экранных коллизий становилось всё очевиднее: Флориан Хенкель фон Доннерсмарк знает о ГДР немногим больше, скажем, американца Стивена Спилберга, нарисовавшего (в «Мосте шпионов» /2015/) гротескную картину с бесчинствующими молодёжными шайками и тотальной разрухой. Уроженец Кёльна, росший в Западном Берлине, Франкфурте-на-Майне, Брюсселе и Нью-Йорке, по сути, так и не вышел за рамки расхожих представлений о реалиях по ту сторону «железного занавеса»… С «Турецким седлом», неизбежно заставляющим вспомнить перипетии прославленной киноленты, ситуация всё-таки иная. Юсуп Разыков мало того что старше немецкого коллеги на полтора десятилетия с лишним, так ещё и появился на свет в СССР (в Ташкенте). Следовательно, имел возможность на персональном опыте сравнить условия существования в социалистическом государстве с той, в ряде узловых аспектов другой жизнью, которой приходится жить сотням миллионов обывателей на постсоветском пространстве – в России ли, в Узбекистане или в какой-то ещё бывшей союзной республике. В данном случае подразумевается, естественно, не только точность воссоздания примет времени (наличие или отсутствие ляпов), тем более что действие отечественной драмы ограничено настоящим. Принципиальнее, что кинематографисты по-разному осмысливают схожий социальный и психологический феномен, исследуя моральное состояние того, кто по долгу службы годами вёл наблюдение за согражданами, а теперь – удалился на покой, хотя с покоем как таковым как раз и возникли трудности. В чём же заключаются расхождения? Само собой, немаловажно, что, несмотря на титанические усилия прорабов «перестройки» с преемниками, престиж агентов КГБ пострадал несравненно меньше, чем сотрудников Штази, в шельмовании которых общественность решительно не стеснялась. К тому же, таким отставникам, как неприметный Ильич (1) оказывают неоценимую поддержку товарищи, не бросающие и не забывающие своих. Но и это не помогает… Пожилой мужчина, с недавних пор вынужденный зарабатывать на пропитание простым охранником, спасается тем, что периодически возвращается к привычным занятиям, устраивая слежку за соседями и прохожими – рискуя очутиться в глупом положении, если «объект» начнёт подозревать неладное. Кузнецов, с благодарностью помнящий об уроках, преподанных наставником – искушённым «топтуном», озвучивает предположение, что тому не хватает прежней власти над людьми, однако суждение представляется, мягко говоря, поверхностным. Собственно, Ильич по меньшей мере дважды проговаривается о том, что по-настоящему волнует, бросая собеседникам: «Глаз да глаз за вами нужен». Это не комплекс держиморды или маленького серого кардинала – кукловода, привыкшего дергать за незримые ниточки. И уж точно не симптомы недуга – вроде синдрома «пустого турецкого седла», издевательские разглагольствования о котором могли стоить врачу-острослову сломанного носа. Стремление оберегать соотечественников давно, что называется, въелось в его кровь, настолько глубоко укоренилось в подкорке, что абсолютно не осознаётся. Там же берёт исток внутренний конфликт, выплёскивающийся в перманентное и как бы беспричинное волнение, в смятение, в страхи. По-своему неплохой, честный, волевой индивид стал пленником того времени, когда был полезным для общества, в меру сил и понимания охраняя безопасность государства. Не сумел адаптироваться к радикально изменившейся обстановке. Герр Вислер у фон Доннерсмарка чувствовал себя иначе, не правда ли? Обозначенная предпосылка, остроумно заявленная уже в прологе, где только что познакомившиеся парень и девушка, недолго пообщавшись, направляются… на съёмку порнофильма, интересна сама по себе. Но режиссёр-сценарист доводит ситуацию если не до абсурда, то точно – до парадоксальности. Возникают непредвиденные обстоятельства, своего рода подарок судьбы. Приятно удивлённый вселением новых соседей (молодой супружеской четы), бдительный старожил совсем теряет голову, когда слышит раздающийся из квартиры этажом выше прямо-таки ангельский голос, способный послужить предметом гордости ведущих оперных театров мира. С этого момента он словно оживает и, конечно же, принимается скрупулёзно собирать информацию о девушке, не считая вторжение в чужое личное пространство чем-то предосудительным. Дальше – больше. На искреннюю досаду за певицу, третируемую мужем, наслаивается возмущение учинённым в подъезде непотребством – и в состоянии аффекта бывший боец невидимого фронта пускает в ход смертоносные навыки. Не станем раскрывать неожиданную развязку, повергнувшую в шок несчастного «покровителя» и «охранителя». Лишь зададимся вопросом, каково представителю поколения Штирлица (скончавшегося собрата Ильича звали… Славкой Тихоновым), дождавшемуся наступления совсем иной эпохи – эпохи, с позволения сказать, Фаринелли, одно из «чудес» которой невольно уничтожил?.. Финал по ассоциации вызывает в памяти суфийскую притчу о мудреце, предупредившем мир о том, что вскоре вся вода будет отравлена, а любой, кто её выпьет, сойдёт с ума. Как известно, даже предусмотрительный (сделавший достаточно запасов) человек в итоге не выдержал – и предпочёл одиночеству то безумие, в какое, не ведая о том, погрузились окружающие, начавшие другую жизнь. __________ 1 – Отчество выбрано неспроста, указывая на принадлежность героя пусть не к ленинской, то совершенно точно – к брежневской гвардии.