Рецензия на фильм Юморист от Kickingrussian

Полнометражная лента "Юморист" сценариста Михаила Идова, получившего широкую известность благодаря сериалу "Лондонград. Знай наших" и вышедшему на экраны в прошлом году "Лету" Кирилла Сереберенникова, стала одной из интриг фестиваля "Движение", где представляются дебютные работы самых разных форматов. Первая режиссерская работа Идова движется сразу по нескольким путям и старается поговорить обо всем сразу и понемногу: и о главном герое, который является шлягерной марионеткой для сильных мира сего во времена "пятилетки похорон" в поздней Стране Советов, и о его тяжелом личностном кризисе, спровоцированном средним возрастом и желанием сотворить что-то более весомое для вечности, чем монолог о бархатном сезоне, и о том, как вырывающийся на свободу юмор становится прогорклым сарказмом. Сознательно или нет, но "Юморист" дистанцируется от знаменитого "Как хорошо мы плохо жили Бориса Рыжего и избегает ностальгии по временам цензуры и литовок даже с виду безобидных эстрадных текстов, более того, в лучших сценах ленты побулькивают намеки на экзистенциальную бездонность и духоту социума, который уподобляет талантливого автора запиленной до дыр виниловой пластинке, где уже известны все интонации в репликах, но почему-то все смешно всем. Всем, кроме самого автора, вынужденного маяться от собственного остроумия. Очевидно, что для Идова важен не только главный герой Борис Аркадьев (блестящий выход на главную роль Алексея Аграновича, "Русский Бес", "Кислота"), но и сам максимально обобщенный образ успешного автора, который вынужден размениваться на глупые тексты и постоянно прятать и фигу в кармане, и сатирическое жало. Это позволяет автору пойти, пожалуй, по самому безопасному, серединному, пути, где можно показать до мелочей воспроизведенную эпоху, но избежать проекции в день сегодняшний, тряхнуть пылью несмешного и просроченного юмора, но забыть о духоте самого времени, когда счастливых советских людей могли веселить даже такие банальности. Поэтому "Юморист" оказывается псевдобиографическим фильмом, к которому старательно и надежно прикручены многие атрибуты того времени и который успешно летает на околосмешной орбите, то приближаясь, то удаляясь от темы взаимоотношений художника и власти. В 1984 году успешный и популярный советский автор эстрадных монологов и реприз Борис Аркадьев выступает в концертном зале "Дзинтари" в Юрмале. Его далекий от политкорректности монолог про пляжного фотографа и его дрессированную обезьянку "Артура Ивановича (иногда Ильича)" взрывает зал, но грустные глаза выдают усталость автора, пробовавшего себя когда-то и в более высокой литературе. Зрительница Ольга (Юлия Ауг) просит подписать героя Аграновича одну из его "нетленок" десятилетней давности, многозначительно названный роман "Проклятье", о существовании которого, кажется, помнит только она сама и автор. Аркадьев, который уже с большим трудом на людях может стащить с себя на людях маску грустного и депрессивного шута, одаривает даму изящным фаллическим автографом, показывающим его отношение не только к себе, но и к собственным зрителям. Однако, из собирающего залы в любой точке Союза, старающегося шутить в любое время суток, в любом состоянии и под любым градусом не получается настоящего острослова и провокатора. Хочет того Идов, как автор ленты, или нет, но он открыто показывает насколько сильно изменился юмор в этой стране за последние 35 лет и насколько ископаемыми выглядят сейчас все эти антисемитские и политические анекдоты, благодаря которым тогда люди старались не то чтобы осмыслить, хотя бы отчасти понять ту реальность, где они находятся. В состоянии всеобщего безводушья автор Аркадьев тешит себя мыслями о том, что он продолжает дело Чехова и Салтыкова-Щедрина и занимается изо всех сил большой русской литературой. Очевидно, что далее "Юморист" будет щедр на метания этого интеллигента, выбравшего когда-то ради получения собственных житейских благ компромисс с властью и сумевшего с ней договориться за щедрые гонорары и бесконечные "шефские" выступления по партийным и КГБ-эшным банькам, космодромам и прочим местам массового скопления советской элиты и номенклатуры. Иногда кажется, что Агранович играет роль космонавта, давно летящего через бесконечные дали огромной страны без кислорода и лишь иногда способного через экран телевизора, подобный иллюминатору, с запрещенных видеокассет увидеть, чем живут комедийные собратья по цеху за океаном. Сам того не желая, "Юморист" Михаила Идова становится реквиемом по тому мягкому и комфортному интеллигентскому юмору, почти забытому и теперь уже не всегда понятному современному зрителю, который мог быть и средством массовой информации, и отражением настроений в Советском Союзе, и, самое главное, показывал градус либеральности коммунистической партии и КГБ, которые жестко регламентировали темы для выступлений. Творческую мускулатуру герой "Юмориста" Борис Аркадьев накачал еще в молодости, в те времена, когда был жив КВН, закрытый как программа в начале 70-х. Как автор и актер, он еще находится в тех временах, когда можно было шутить чуть более открыто. Но, тем не менее, герой Алексея Аграновича очень хорошо понимает, что шутить и говорить нужно максимально осторожно, потому что в любой момент могут прийти и забрать, лишив жирного дохода и безбедного мещанского существования не только его самого, но и всю семью писателя-халдея. В этом контексте шутки и их темы от Идова-сценариста могут "зайти" только любителям юмористических артефактов постбрежневской эпохи. Это вызывает сожаление и не позволяет ленте стать хотя бы немного комедией из жизни пишущего о смешном автора. Выстраивая драматическую линию, Идов становится более непредсказуем и блестяще выпускает пар большого давления в третьем акте, от которого кто-то погибнет, а кто-то на время забудет о жирных гонорарах. В этом смысле автор экранной истории старается к вымышленным событиям добавить реализма в обобщенных персонажах, которые окружают Бориса Моисеевича Аранзона, у которого есть отличный концертный директор и друг детства Александр Будовский (Павел Ильин, сериалы "Жизнь и судьба"), все понимающая жена Эльвира (Алиса Хазанова, "Про любовь. Только для взрослых", "Осколки") и приятель-актер Максим Шепелин (Юрий Колокольников, "Хантер Киллер", сериал "Годунов"), которому дозволяется время от времени выезжать в самое что ни на есть дальнее зарубежье, в отличие от самого Аркадьева, не летавшего дальше Праги. Спорным является появление картины, подобной "Юмористу", в нынешнее непростое время, автору чудится, что история сделала очередной круг, и он считает своим долгом при помощи художественного языка своей работы предупредить о реставрации пресловутой "эпохи застоя". Очевидно, что вопросы творческой свободы мучают Аркадьева, они занозой сидят в нем, но, когда в лучшей сцене фильма герою Аграновича удается поговорить практически с самим Богом, он оказывается практически уничтожен как автор. Кем он останется в памяти благодарных потомков? По всей видимости автором своего монолога о бархатном сезоне и фотографе, одним из экспонатов эпохи, бережно подколотым и пылящимся в одном из темных углов музея истории смеха. Это становится по-настоящему страшным, когда полный сил автор понимает, что его удел до конца жизни быть шутом для масс и готовым по первому же требованию прочитать для них "лучшее и любимое". Странное дело, но через мощный фильтр цензуры и литовок проходили именно самые талантливые, которые делали свой осознанный выбор и меняли химеру свободы на блеск навсегда захлопывающейся золотой клетки. Поэтому все метания героя Аграновича и его колизейный бунт в бане против ненавистных генералов и чинов из КГБ выглядят как страдания крикливого каплуна, которые блещут показным остроумием, но скатываются к примитивным оскорблениям и показывают насколько слабой стала у главного героя хватка сатирика. Желание Михаила Идова высказаться на ретро-темы оказывается хорошо разыгранной историей о герое одного эстрадного хита (так во всяком случае преподносят Аркадьева зрителям). Главный герой ленты оказывается застрявшим на веки вечные в мире с таким трудом нажитого комфорта и зрительской любви, презирая себя он пытается выйти на условный новый уровень в своем творчестве, но уже давно забыл по какой дороге можно идти к вершинам мастерства. Поэтому "Юморист" стремится раскрыть эпоху через трагедию жизни отдельного человека, но делает это методично и стерильно, в максимально приглушенных тонах показывая, в каких внутренних страданиях проживают жизнь те, кто судорожно пытается вырваться из собственного же принятого когда-то комфортного компромисса, а это уже далеко от настоящего безобидного веселья.