Рецензия на фильм Однажды в… Голливуде от Дарья

8 августа 1969 года актриса Шэрон Тейт, жена Романа Полански, была убита в собственном доме, располагающемся в элитном районе Лос-Анджелеса, последователями Чарльза Мэнсона. 8 августа 1969 года Квентину Тарантино было шесть лет, и он, наблюдая из окна автомобиля за мигающими вывесками и вечным праздником жизни, ещё не знал, что наблюдает конец эпохи. Мальчишка, впоследствии ставший культовым режиссёром, был очарован и влюблён – в улицы и холмы, в жару и яркие краски, в зовущие за собой афиши кинотеатров, в белозубые улыбки звёзд и в дорогущие кабриолеты. Если что-то страшное и происходило в Голливуде, то за закрытыми дверями или на полосах газет, в сумрачном мире взрослых. А в Голливуде юного Квентина было всегда солнечно и ясно, всегда… как в сказке. Уже одним только названием своего девятого фильма Тарантино настраивает зрителя на прекрасную небылицу, полную намёков, отсылок и благонамеренной лжи. Российские прокатчики нарекли картину звучно, но растеряли весь подтекст, который могли бы дать фразы «жили-были» или «давным-давно». Режиссёр на этот раз не просто отталкивается от исторических фактов, чтобы рассказать вымышленную историю, как он делал, например, в «Бесславных ублюдках» или «Джанго». Тарантино в буквальном смысле переписывает реальные – трагические – события в угоду собственному воображению и восприятию. Бо́льшая часть повествования на удивление светлая и какая-то совсем не «тарантиновская». На экране никто не ругается матом, не проливает тонны искусственной крови и не устраивает криминальных разборок. Просто обитатели Голливуда живут своей – в чём-то сладкой, а в чём-то горькой – жизнью. Постепенно выходящий в тираж актёр Рик Далтон (Леонардо ДиКаприо) с тревогой смотрит в будущее и впадает в приступы самобичевания. Его дублёр – и по совместительству лучший друг – Клифф (Брэд Питт) старается сохранять спокойствие, но прекрасно понимает, что, кроме ржавого трейлера и верной псины, ничего не нажил, а мышцы и суставы уже не те, что раньше. Юная и прекрасная Шарон Тейт (Марго Робби) с неприкрытым энтузиазмом ходит в кинотеатр смотреть фильмы со своим участием и краснеет, как девочка, когда зал искренне смеётся, но дома её ждёт старый, как мир, любовный треугольник. Каждый из героев по-своему симпатичен и каждого по-своему жаль. Вот только история совсем не про них, а зритель, пришедший на сеанс с «чистым листом» в голове, рискует просмотреть все два с половиной часа совершенно не теми глазами. «Однажды… в Голливуде» удивительно слаб сюжетно, да и характеры приоткрыты лишь самую малость. Тарантино прыгает от одного эпизода к другому, не создавая внутренних связей. Картина банально рассыпается на отдельные сцены и фрагменты, как разбитый – и криво склеенный калейдоскоп. Герои же балансируют где-то на грани «слишком предсказуемо» и «не так-то просто»: внутренние конфликты и взаимоотношения обрисованы лишь общими мазками, и для того, чтобы проникнуться их переживаниями, не хватает важных деталей и… серьёзности. Режиссёр намеренно берёт полуироничный тон повествования, чтобы передать лёгкость Голливудского бытия и набросить флёр на жестокие подробности. Он пишет сказку, и, если ждать от него быль, придётся уйти не солоно хлебавши. Вопрос здесь, однако, не столько в оправдании ожиданий, сколько в возможности среднестатистического зрителя свободно «читать» происходящее. Тарантино на этот раз говорит языком, не доступным «простым смертным», особенно если смертные эти из какой-нибудь далёкой России. Все многочисленные цитаты и остроумные переделки классики уходят пулями в молоко, ведь, положа руку на сердце, много ли людей на всём земном шаре росли на американских спагетти-вестернах и всяческих «эксплойтейшенах»? Много ли людей смогут не просто окинуть взглядом, а узнать Лос-Анджелес шестидесятых? В одном из интервью Квентин сказал, что «Однажды… в Голливуде» - это для него то же самое, что «Рома» для Альфонсо Куарона. Другими словами, режиссёр живописует мир своего детства одному ему понятными образами и средствами, а зрителю остаётся разгадывать этот паззл с википедией в руках и гладить себя по головке после каждой рассекреченной мелочи. Удовольствие, откровенно говоря, на любителя, но что поделать. Стандартные методы соприкосновения с художественной реальностью – через сюжет и сопереживание персонажам – Тарантино отметает за ненадобностью и, ко всему прочему, разочаровывает старых фанатов, пришедших на сеанс за шашлычком из фрицев, фонтанами крови и диалогами о песнях Мадонны. К финалу, правда, старый разбойник берёт своё и разбрасывает-таки клочки по закоулочкам, но и здесь нас ждёт скорее сказочный хэппи-энд, чем холодная и безапелляционная правда. После скандального убийства Шэрон Тейт в Голливуде наступила новая эпоха, игра перезапустилась по новым правилам. Но перед глазами у Тарантино так и осталась та прекрасная страна грёз, в которую он совершенно искренне приглашает нас в своём, возможно, предпоследнем фильме.