Рецензия на фильм Третье убийство от Евгений Нефёдов

Характеристика «живой классик» прозвучит в отношении Хирокадзу Корээды (в англоязычных источниках фамилия пишется через дефис: Kore-eda), пожалуй, чересчур пафосно и претенциозно. Вместе с тем вряд ли кто-то из интересующихся японским кинематографом захочет поспорить с утверждением о его принадлежности к числу ведущих представителей национальной школы, ныне здравствующих и активно трудящихся на ниве киноискусства. В принципе, мастера достаточно хорошо знают за пределами Страны восходящего солнца, подтверждением чему служат хотя бы несчётные призы международных кинофестивалей разного калибра, начиная с Каннского. Вот и «Третье убийство» имело неплохие шансы победить в основном конкурсе 74-го Венецианского МКФ, но жюри под председательством американской кинозвезды Аннетт Бенинг отдало предпочтение продукции голливудской кинопромышленности – «Форме воды» /2017/ Гильермо дель Торо. Тем не менее картину ждал вполне предсказуемый триумф на церемонии вручения премий Японской киноакадемии, где создателей наградили в шести номинациях (из десяти заявленных), помимо фильма в целом отметив, в частности, режиссуру, сценарий, монтаж. Если учесть, что за упомянутые аспекты Хирокадзу отвечал персонально, можно с уверенностью утверждать: чествование кинематографиста состоялось. Показателен и другой момент. В премьерный уикенд лента уверенно заняла в местном кинопрокате второе место, уступив лишь «Дюнкерку» /2017/ Кристофера Нолана, и общие кассовые сборы оцениваются в приемлемую сумму – $12,2 млн. (1) Это свидетельствует о том, что соотечественники постановщика – рядовые зрители – тоже проявляют к его творчеству неослабевающий интерес, причём не думаю, что здесь сыграло решающую роль обращение к новому жанру. Все прекрасно помнили, что, какая бы тематика ни затрагивалась, будь то временное пристанище душ усопших или скитания незадачливого самурая, главным у Корээды неизменно оставалось въедливое исследование человека – человека в разных обстоятельствах. По мере развития экранных перипетий в памяти возникает «Исцеление» /1997/, но «Третье убийство» сознательно лишено тех (пусть предельно кратких!) шоковых фрагментов, без которых Киёси Куросава всё-таки не сумел обойтись. Да и юрист Томоаки Сигэмори, в отличие от следователя Кэнити Такабэ, не занят поиском того, кто совершил особо тяжкое преступление, иными словами – героя не гложет тревога за судьбы потенциальных жертв. Однако найти ответы на вопросы, не дающие успокоиться совести, ему тоже сложно… Любопытно, что идея родилась у режиссёра-сценариста после разговора со своим другом, адвокатом по специальности, поведавшим о малоизвестной непрофессионалам особенности японской (говоря по чести, не исключительно японской) судебной системы. Проблема заключается в том, что защитнику не вменено в обязанности восстанавливать подлинную картину происшествия, в котором замешан клиент: достаточно чётко соблюдать процессуальные нормы и учитывать возникающий конфликт интересов. Но что будет, если юрист, исходя из каких-то соображений, захочет найти истину – и не отречётся от намерения, невзирая ни на какие препоны? В одном из самых пронзительных эпизодов Мисуми, признавшись, что говорил ложь, и изложив новую версию событий, исступлённо вопрошает Томоаки, верит ли тот поведанному? Но в том-то и беда, что за минувшее время всплыло столько противоречивых, подчас откровенно не стыкующихся фактов, что принимать за чистую монету очередное утверждение попросту наивно. Да, адвокат не имеет права проигнорировать волю подсудимого и не озвучить на процессе его позицию, однако и опыт, и интуиция подсказывают, что данная стратегия – заведомо проигрышная. Опыт и интуиция не обманули! Таким образом, Хирокадзу Корээда почти сразу делает ставку не столько на традиционную детективную интригу как таковую и, тем паче, на саспенс (как-никак ничья жизнь не находится в непосредственной опасности), сколько на более широкий, философский подход. Что есть истина и как её установить, имея дело исключительно с косвенными уликами? Ситуацию дополнительно запутывает поведение подзащитного, формально вроде как выражающего готовность идти на сотрудничество, сообщать всё без утайки, следовать советам юристов, но… умудряющегося ловко обходить молчанием ключевые вещи. Подобно другому (наверное, самому известному) персонажу актёра и музыканта Масахару Фукуямы, эксцентричному учителю физики Манабу Юкаве, Сигэмори не отступается, собирая по крупицам информацию и последовательно перебирая мало-мальски обоснованные варианты. Вопреки постепенно укрепляющемуся предположению, развязка с очевидностью демонстрирует, что автора не следует относить к агностикам. Правда рано или поздно всплывает наружу – и, мало того, одерживает верх даже тогда, когда со стороны кажется поверженной. Вынесенный обвинительный приговор – не худшее, чем (в представлении приговорённого к смертной казни Мисуми) грозил обернуться процесс. Впрочем, название содержит более глубокий смысл, чем видится на первый взгляд. Раз убийство третье, значит, обвиняемый совершал аналогичные преступления в прошлом. Это-то Томоаки устанавливает без каких-либо трудностей, но его поражает мотив – мотив, несмотря на жестокость содеянного, благородный. Следовательно, не похоже, чтобы тот же человек был способен опуститься до примитивной мести за давние обиды, до сговора с женой покойного, до кражи кошелька и т.д. Концы не вяжутся! На поверку Корээда раскрывается убеждённым гуманистом, хотя и не соглашаясь полностью с утверждением булгаковского Иешуа Га-Ноцри, что все люди добрые, зато – подводя к выводу, что именно на таких, как Мисуми держится общество. Пока есть те, кто готов без колебаний, скажем так, взять грех на душу, избавив мир от выродка, для человечества ещё не всё потеряно, сколько бы скептики ни возмущались упадком нравов и ни расписывались в бессилии восстановить справедливость, не говоря уже о тотальном искоренении пороков. Заключительный кадр с адвокатом, стоящим на перекрёстке (на распутье?), исполнен высокой символичности. __________ 1 – И ещё по меньшей мере $1,5 млн. принесла демонстрация за рубежом.