Рецензия на фильм Красивый мальчик от Евгений Нефёдов

Голливуд продолжает завлекать таланты со всего света, в первую очередь – из старушки Европы. Феликс Ван Грунинген получил заманчивое предложение сравнительно поздно – уже после выдвижения одной из его картин, «Разомкнутый круг» /2012/, на премию «Оскар» от Бельгии. А между тем продюсеры «фабрики грёз» должны были обратить внимание на талантливого режиссёра раньше – после того, как трагикомедия «Фламандские натюрморты» /2009/ стала национальным суперхитом и с успехом прошла по экранам разных стран. Для первого англоязычного проекта уроженец фландрийского города Гент неспроста избрал «универсальную» тематику. Феликс ещё в полнометражном дебюте под названием «Стив и Скай» /2004/ поведал о странном романе между мелким наркоторговцем и проституткой. Обращает на себя внимание и тот факт, что австралийский кинодраматург Люк Дэвис, выступивший соавтором постановщика в написании сценария, по максимуму опирался на собственные воспоминания об избавлении от пагубной зависимости (в 1980-е). Неудивительно, что ни грана сомнений в достоверности поведанной истории не возникает с первых же кадров, даже если не знать, что в основу положена документальная проза. Стараниями американских кинематографистов метамфетамин ассоциируется с чем-то, с позволения сказать, забавным, захватывающим дух. Телесериал «Во все тяжкие» /2008-13/ держал внимание многомиллионной аудитории вплоть до последнего сезона. Всем, всем было интересно, как простой учитель химии с бывшим учеником выкрутятся из невероятной ситуации, в которой оказались замешаны организованные преступные группировки и правоохранительные органы. Киноманы со стажем могут припомнить и другие фильмы (например, «Море Солтона» /2002/ и «Высший пилотаж» /2002/), где тоже хватало специфического «веселья». И уже никто не станет интересоваться подлинной историей применения мощного психостимулятора, например, в Третьем рейхе, Японии и (уже после Второй мировой войны) в армиях стран НАТО, особенно США. Соматические да и сугубо психологические последствия приёма так называемого «мета», мягко говоря, не должны служить поводом для шуток – уже за эту нехитрую истину остаёшься благодарен создателям «Красивого мальчика» по завершении сеанса. Думаю, отец и сын Шеффы, подробно описавшие (1) травмирующий личный опыт, остались удовлетворены деликатностью и вместе с тем – дотошностью авторов. Название следует перевести чуть иначе, поскольку Дэвид, успевший взять интервью у Джона Леннона и Йоко Оно незадолго до убийства легендарного музыканта, явно намекал на его песню Beautiful Boy (Darling Boy) из альбома Double Fantasy, звучащую, к тому же, в кадре. Бывший участник квартета The Beatles обращался, напомним, к своему сыну Шону – «прекрасному, прекрасному, прекрасному, прекрасному мальчику», которому «придётся пройти долгий путь». Вот и Николаса ожидает блестящее будущее, как в один голос говорят школьные учителя и представители шести (!) колледжей, выразивших готовность зачислить старшеклассника. Кто ж мог предположить, что «невинное» попустительство папы (обычная сигарета с марихуаной – ничего шокирующего для всякого, чья молодость пришлась на эпоху хиппи) приведёт к столь печальным последствиям? У парня неожиданно (неожиданно?) просыпается потребность во всё более сильных наслаждениях. И тяга многократно возрастает, когда парень находит «подругу по интересам»: наркотики накладываются на юношескую влюблённость. Специализированные клиники тут не спасут, как не помогут и увещевания родителей, вообще семейные узы. С определённого момента Ник уже не принадлежит себе. Тимоти Шаламе, бесспорно, убедителен, демонстрируя в подробностях разные стадии погружения в состояние, когда человек зацикливается на единственной цели – раздобыть деньги на очередную дозу. Актёр подробно консультировался с врачами по поводу симптомов болезни и, как нетрудно догадаться, шёл на съёмках на достаточно серьёзные лишения, заметно потеряв в весе. Вместе с тем любопытно, что Ван Грунинген сторонится (думаю, сторонится сознательно) физиологически неприятных подробностей, на чём делали упор, в частности, Ули Эдель в рассказе о несчастной школьнице Кристиане Ф. и Дэнни Бойл в драме «На игле» /1996/. Для него важнее (и страшнее!), что в ад – в рутинный, прозаический ад – превращается существование родственников наркомана, не желающих отступаться, но постепенно осознающих истинную цену ежедневной борьбы. Увы, опыт показывает, что Ник ничем не лучше себе подобных – в том смысле, что рано или поздно силы воли не хватит, чтобы подавить жажду кайфа. Что остаётся Дэвиду? Имеем ли мы право осуждать заботливого родителя, в какой-то момент отказавшегося опекать повзрослевшего сына ради двух других детей?.. Столкнуться с такой дилеммой не пожелаешь и врагу! Фильм завершается помещённой в титры фразой, которую лишь с большой натяжкой можно охарактеризовать как обнадёживающая. Борьба с зависимостью продолжается неустанно, по сию пору – и ей не видать конца и краю. Но ещё хуже, пожалуй, другое. В «Красивом мальчике» хорошо показано, что наркотики, некогда (по историческим меркам – совсем недавно) считавшиеся уделом криминализированной и люмпенизированной среды да ещё богемы, стали частью обыденности социально благополучных, вполне материально обеспеченных слоёв. Чего не хватало тому же Шеффу-младшему, прилежному и способному ученику, всеобщему любимчику? Причина точно не сводится к персональным качествам – кроется гораздо глубже. В ценностных ориентирах самого общества, не способного предложить гражданам (и молодым людям – в первую очередь) ничего более увлекательного. Грубого говоря, раз потребление благ и в конечном счёте плотские удовольствия открыто провозглашаются целью бытования, удивляться как раз нечему: всё предельно логично. Есть ли выход? Вопрос повисает в воздухе, и движение по замкнутому (неразомкнутому) кругу продолжается. __________ 1 – Соответственно – в книгах «Прекрасный мальчик: Путешествие отца сквозь зависимость его сына» и «Щипок: взрослея с метамфетаминами».