Рецензия на фильм Смерть на Ниле от Евгений Нефёдов

Джон Гиллермин определённо не претендовал на звание выдающегося художника, даже в период наивысшего взлёта карьеры, когда уверенной рукой снимал голливудские блокбастеры («Ад в поднебесье» /1974/, «Кинг-Конг» /1976/). Однако экранизация романа «Смерть на Ниле» /1937/, осуществлённая в 1978-м, удалась ему на славу. Мало того, английский ремесленник почти не уступил признанному коллеге из-за океана Сидни Люмету, притом что Альберт Финни, блеснувший в киноверсии «Убийства в «Восточном экспрессе» /1934/ четырьмя годами ранее, не пожелал воплощать образ Эркюля Пуаро во второй раз. Крайне сложные условия съёмок, проходивших в адскую жару, не помешали прославленным артистам (включая Питера Устинова, представшего в облачении великого бельгийского сыщика) воплотить колоритные, запоминающиеся образы, а режиссёру – удерживать зрителя в напряжении вплоть до развязки, эффектной, как и полагается. Конечно, позже увидела свет ещё одна, телевизионная (1) адаптация, но Кеннет Брана волей-неволей ориентировался на первую, гиллерминовскую трактовку. И полагаю, что не напрасно! Кинематографист ирландского происхождения (уроженец Белфаста) на заре карьеры зарекомендовал себя отличными фильмами по бессмертным пьесам Уильяма Шекспира, но подлинный ренессанс его карьеры начался, пожалуй, с постановки «Тора» /2011/. Не исключено, что именно опыт создания кинокомикса, являющегося составной частью грандиозной медиафраншизы, натолкнул на идею вынести на суд публики не просто новый киносериал, а полноценную киновселенную, не претендующую на строгую историческую достоверность – оставляющую пространство для полёта фантазии. Джон стремился реконструировать предвоенную эпоху с точностью до мелочей, и прежде всего это касалось даже не предметов материальной культуры, но характеров персонажей, в проработке которых постарался (на пару с кинодраматургом Энтони Шаффером) максимально следовать за Агатой Кристи. Кеннет же, демонстрируя безукоризненное чувство вкуса, позволяет себе изящную игру с текстом, где-то прямо сообщая о том, что предшественником (и самой писательницей) лишь подразумевалось, местами – демонстративно изменяя нюансы. Важные нюансы. По поведению миссис Бауэрс, какой медсестру показала Мэгги Смит, можно было лишь догадываться об истинных (скрываемых от посторонних) отношениях с мисс Ван Шуйлер. Ныне же частный детектив, собирая улики, без обиняков говорит о сердечной тайне двух немолодых женщин: убеждённой коммунистки (да-да, Джим Фергюсон не появляется), пожертвовавшей состояние на нужды партии, и её якобы компаньонки. А взамен врача-австрийца Карла Бесснера выведена фигура Линуса Уинделшема, который становится подозреваемым из-за нежных чувств, по-прежнему питаемых к подло застреленной во сне бывшей невесте. При этом взгляды доктора, старающегося не афишировать принадлежность к древнему аристократическому роду (трудящегося в отсталых странах, где потребность в медицине наивысшая), вызывают искренне уважение. И, конечно же, многие заметят отсутствие полковника Рейса – теперь в следственных действиях сыщику помогает Бук, успевший морально испачкаться больше, чем хотелось бы прозорливому другу… Словом, сценарист Майкл Грин внёс достаточно изменений, чтобы зрителям, хорошо знакомым и с литературным первоисточником, и с его экранными прочтениями, было на сеансе нескучно. Вместе с тем, как и в случае с «Убийством в «Восточном экспрессе» /2017/, авторы принципиально не разрешили себе чересчур смелых новшеств касательно ключевых моментов интриги, резонно полагая, что радикальное переосмысление преступления (техники и мотивов его совершения) стало бы проявлением неуважения к творчеству Кристи. Брана, безусловно, мастерски пользуется богатым арсеналом приёмов и выразительных средств, удерживая повышенный интерес аудитории, эмоционально вовлекая нас в происходящее на экране, решительно отсекая всё лишнее и второстепенное. В известном смысле Кеннета действительно хочется уподобить старине Эркюлю, полагающемуся исключительно на маленькие серые клеточки головного мозга, проницательно увязывая малозначительные на первый взгляд факты и улики. Истина будет рано или поздно установлена, хотя… время от времени месье Пуаро, увы, приходится корить себя, ибо известная нерасторопность позволяет неидентифицированному оппоненту сработать на опережение – и возникают новые трупы. Особое удовольствие доставляет, как всегда, окончательное разоблачение злоумышленников, по традиции проходящее в замкнутом помещении, где собрались все участники разыгравшейся на борту пассажирского судна драмы – «убийства на пароходе «Карнак» (под таким названием книга издавалась на русском языке). Помимо прочего это ещё и своего рода урок режиссуры – в плане разоблачения способов ловкого манипулирования вниманием людей, помимо собственной воли ставших «зрителями» виртуозного спектакля. И одновременно – «статистами» в продуманном до деталей представлении. Любопытно, что упомянутая выше лента Джона Гиллермина демонстрировалась в советском кинопрокате под заголовком «Роковое путешествие», и отдающим, быть может, мелодраматизмом, но по существу-то – очень точным. Обращение к классике популярного жанра позволило Кеннету Брана вернуться к излюбленным мотивам, зазвучавшим по-своему не менее пронзительно, чем в шекспировских кинопроектах (или, например, в завораживающем неонуаре «Умереть заново» /1991/, не лишённом мистической подоплёки). Произведения «королевы детектива» не без оснований заставляли рассуждать об «Англии в миниатюре» в том смысле, что фатум собирал вместе выходцев из разных социальных слоёв, и это позволяло читателям составить весьма полное представление об обществе Соединённого Королевства. Они оказывались, как правило, изолированными от внешнего мира (находились, фигурально выражаясь, в одной лодке) – и чрезвычайные обстоятельства резко обостряли скрытые конфликты, заставляли натуры проявляться особенно ярко. Нечто подобное справедливо и в отношении фильма – с поправкой на то, что Брана и Грин, обращаясь к прошлому, параллельно говорят о современности, именно что о текущем моменте. Впрочем, пресловутое авторское высказывание в данном случае не кажется абстрактным или нечётким, не сводится к осуждению людских пороков (корысти, тщеславия, зависти) «вообще». Посыл картины исчерпывающе раскрывается в кадрах эпилога. Пуаро, хоть и поведавший ранее грустную историю о том, как поддался когда-то сантиментам и к чему это привело, идёт на нешуточную жертву – появляется в публичном месте без знаменитых усов, восхищённый талантом, красотой и масштабом личности Саломеи Оттербурн (кстати, певицы, не романистки). Разумеется, алчность сыграла в гибели Линнет Риджуэй-Дойл не последнюю роль, но ни сам план, ни реализация изощрённого замысла в ходе «рокового путешествия» по залитому солнцем Нилу не были бы возможны без любви. Без настоящей, сильной любви. Мало того, любовь отозвалась драматически, если не трагически, в судьбах других… Учитывая немеркнущую любовь масс к наследию Агаты Кристи, будем надеяться, что вынужденный неоднократный перенос даты премьеры фильма не остудил энтузиазма – и что производственные затраты (заметно увеличенные по сравнению с первой частью, до $90 млн.) окупятся, обеспечив тем самым новые встречи с Эркюлем. _______ 1 – В рамках телесериала «Пуаро Агаты Кристи» /1989-2013/ с Дэвидом Суше; эпизод вышел в эфир 12-го апреля 2004-го.