Рецензия на фильм Подлинный Вермеер от Евгений Нефёдов

Рудольф ван ден Берг достаточно давно получил известность на Родине да и, пожалуй, среди почитателей самобытного нидерландского кинематографа в иных странах, но… всё никак не может снискать общемирового признания. Шанс привлечь широкое внимание к своему творчеству, казалось бы, выпал ему ещё на заре профессиональной карьеры. К сожалению, биографическая драма «Вечера» /1989/, хотя и была выдвинута национальной отборочной комиссией на премию «Оскар», не попала в итоговый перечень номинантов. Ситуация повторилась много лет спустя, с картиной под названием «Тирза» /2010/. А, например, «Настоящему Вермееру» в итоге предпочли «Тонио» /2016/ Паулы ван дер Уст… Тем не менее работы Рудольфа представляют интерес для вдумчивых зрителей, не пытающихся угнаться за текущей кинематографической модой – настроенных на терпеливое исследование различных сторон духовной жизни современного общества. Такой настрой неожиданно роднит его с «независимым» американским кинематографистом Джоном Джостом, хотя тот предпочитает (1) фиксировать современность, а не углубляться в прошлое. Реконструируемые на экране события, конечно же, давно стали историей. Ван ден Берг и Ян Эйландер далеко не первыми обращаются к по-прежнему вызывающим бурные дискуссии страницам истории, уже в который раз бередя раны, нанесённые соотечественникам позором оккупации. Помня по лентам Пола Верховена, Фонса Радемакерса и других о неоднозначном, порой болезненном отношении к тому периоду, не станешь удивляться реакции на проступки, вменяемые Хану ван Меегерену. Он прекрасно осознаёт тяжесть предъявленных обвинений, предпочтя меньшее зло – прослыть не коллаборационистом, а отъявленным мошенником. Но именно здесь и начинается самое любопытное. То, что художник поддался слабости, пойдя на контакт с бонзами НСДАП, включая Германа Геринга, и занимался распродажей культурного наследия, ещё мало-мальски отвечало расхожим (по сути, обывательским) представлениям. Но чтобы провернуть аферу такого масштаба, околпачив ведущих экспертов?! Да и с личностью творца это как-то не вязалось. Авторы скрупулёзно (чтобы не сказать: пристрастно) прослеживают этапы становления живописца. Хан искренне возмущался новейшими поветриями, публично высмеивая установки модернистов (в частности, досталось на орехи кубисту Пабло Пикассо), внёсших сумятицу в умы и исказивших представления о прекрасном. Он-то истово служил идеалам золотого века голландской живописи, неожиданно найдя музу в актрисе Йоланке Лакатос, которая, по несчастливому совпадению, приходилась женой авторитетному искусствоведу Абрахаму Бредиусу. Раздутые амбиции, снедающая ревность (ставшая причиной в числе прочего ухода жены), закулисные интриги – словом, всё, как полагается в богемной среде. Ван Меегерен со временем вполне мог добиться определённого успеха, заняв пусть не первое, но достойное место среди мастеров своего поколения. Так бы, скорее всего, и произошло, если б волей случая (или судьбы?) он не сделал поразительное открытие. Установив истину, судья снимает обвинение в коллаборационизме, однако приговаривает подсудимого за подлог к годовому тюремному сроку и выплате астрономической суммы штрафа, полученной как разница между ценой, уплаченной за полотна Яна Вермеера (поддельные), и ничтожной стоимостью картин имитатора. Вот только создатели фильма не слишком скрывают симпатии к главному герою, подчеркнув в заключительных титрах, что его работы всё-таки являлись подлинными произведениями искусства – согласно канонам постмодерна. На нечто подобное указывал ещё Орсон Уэллс в документальной сатире «Ф как фальшивка» /1973/ – указывал с негодованием и сарказмом, которых и в помине нет у ван ден Берга. Попытки выдать ложь за правду ныне уже не вызывают протест, а побуждают оценить красоту игры (прямо-таки по заветам Остапа Бендера!). И «настоящим Вермеером» может оказаться совсем иной художник, ловко подстроившийся под сложившиеся стереотипы (немаловажное значение имела гипотеза о влиянии итальянской школы, активно продвигавшаяся Бредиусом) и чуть ли не собственноручно переписавший историю. Полученные миллионы гульденов служили лучшим – материальным – тому доказательством… Если Хан и заслуживает за что-то упрёка, так это – за то, что в последний момент, поддавшись влиянию Йоланки (и вопреки обещанию, данному сыну), не отважился прилюдно сознаться в обмане. За что в общем-то и поплатился… Отрезав себе пути назад, он уже не мог остановиться; апогеем стало участие в организованных нацистами разнузданных вечеринках и посвящение своего рисунка «дорогому фюреру». Но здесь существеннее, что сомнительным поступком не обделённый талантом преступник попутно – указал на уязвимость и ограниченность наших знаний об окружающем мире. Позволил обнаружить одну из ловушек, в которые с готовностью попадает человеческий разум, жаждущий скорейшего раскрытия будоражащих воображение тайн, в данном случае – относящихся к жизни и творчеству Вермеера Дельфтского. __________ 1 – В том числе в одном из вершинных своих детищ, где тоже потревожил тень великого живописца XVII столетия, – «Все Вермееры в Нью-Йорке» /1990/.