Рецензия на фильм Сиротский Бруклин от Сергей Кудрявцев

После недавно просмотренных фильмов «Предатель» итальянского режиссёра Марко Беллоккьо и «Ирландец» итало-американца Мартина Скорсезе новая режиссёрская (всего лишь вторая по счёту - причём спустя 19 лет!) работа американского актёра Эдварда Нортона может показаться в самом начале своего тоже долгого, почти на два с половиной часа, повествования ещё одной экранной хроникой преступных деяний мафии. Но постепенно выясняется, что в этой ленте, намеренно помещённой режиссёром в эпоху 50-х (а ведь действие романа Джонатана Лизема, изданного в 1999 году, происходило в конце 90-х), просматриваются традиции вовсе не эпического гангстерского кино, а такого жанра или же стиля, что вообще-то взаимосвязано, как нуар. Правда, расцвет того, что именовали на французский манер film noir, пришёлся на конец 40-х, но картины, снятые в данном русле, также появлялись впоследствии, пока не возник уже в середине 70-х новый интерес к подобному направлению - прежде всего, благодаря «Китайскому кварталу» Романа Полански, как называли этого польского еврея в англоязычных странах. Вот как раз с «Китайским кварталом» есть у «Сиротского Бруклина» немало пересечений - как сюжетных, так и стилевых. Разные махинации коррумпированных представителей городских властей, которые готовы даже физически устранять тех, кто им мешает, а тем более, если речь идёт о скандально-интимной тайне ловкого и наглого дельца Моузеса Рэндолфа, считающего себя негласным «отцом города», вполне могут быть сопоставлены с запутанными коллизиями в ленте Полански, что предстоит распутать именно частному сыщику. Вот только странноватый главный герой, Лайонел Эссрог по прозвищу Бруклин, мастерски сыгранный самим Нортоном с учётом дотошного изучения реакций тех, кто страдает синдромом Туретта, мало похож на типичного циника-ищейку, который вынужден хладнокровно и с иронической усмешкой раскапывать завалы «грязных делишек», остающихся от сильных мира сего. Кстати, в качестве эпиграфа Эдвард Нортон, впервые указанный в титрах как сценарист (а ведь до этого принимал анонимное участие в доработке нескольких сценариев тех фильмов, в которых снимался), использовал цитату из шекспировской пьесы «Мера за меру», считаемой комедией, но всё-таки проблемной по содержанию: «Счастлив, кто великана мощь имеет, но тот жесток, кто пользуется ею». И если нынешнему Давиду удаётся прижать к стенке зарвавшегося нео-Голиафа, то происходит это благодаря хитроумно устроенному процессу мышления экстравагантного сыщика, коего можно поначалу принять вообще за слабоумного. Вероятно, Нортон отдал в своей картине излишнюю дань политике и всяким социальным проблемам в жизни мегаполиса, будучи сам общественным активистом и следуя в этом за собственными предками - особенно за дедом и отцом. Но в то же время он хорошо чувствует кинематографическую и музыкальную составляющие «Сиротского Бруклина», создавая на экране будто джазовую импровизацию на заданную тему и выступая как ещё один певец Нью-Йорка - от Бруклина до Гарлема. И в плане владения режиссёрской профессией сделал явный шаг вперёд по сравнению с дебютным фильмом «Сохраняя веру», который был весьма неровным и распадающимся на фрагменты разного художественного уровня. Теперь Эдвард Нортон в качестве постановщика представляется более цельным и уж точно целеустремлённым в желании сказать всю правду о действительности.