Рецензия на фильм Сиротский Бруклин от Tip-top-tip77

…- Следствие по делу Корейко, — говорил Остап, — может поглотить много времени. Сколько — знает один бог. А так как бога нет, то никто не знает. Ужасное положение. Может быть — год, а может быть — и месяц. Во всяком случае нам нужна легальность. Нужно смешаться с бодрой массой служащих. Все это даст контора… «Золотой телёнок», Е. Петров, И. Ильф Фрэнк Минна мыслит категориями Остапа Бендера. Лучшее прикрытие твоей истинной сути — это «контора». То есть — легальность. Где подручные, словно служащие в выполнении функциональных обязанностей. Кабинет, столы, стулья, ворохи бумаг, распорядок буден, персонал — ширма для обстряпывания делишек. Даже подручные не знают всего. Даже подручные имеют лишь смутное представление о потоке мыслей «великого комбинатора». Чем занимаемся? А поди разберись… Всем понемногу. Всем, что приносит звонкую монету. «Копаем» могилы. Копаем под тех, у кого можно выудить хрустящие банкноты. Для них копаем. Не для себя. Классический детектив, в котором всё путано и всё совершенно непредсказуемо. Кто здесь за что отвечает? Кто с кем повязан? Какие дела проворачивает? И вообще, о чём, собственно, идёт речь? Кто все эти люди, мелькающие в кадре? Может быть они олухи мафии? На подхвате в заслоне прикрытия прибывающие? Или переодетые копы, берущие за жабры организованную преступность на розыгрыше сходки? Спектакль ли разыгрывают парни, провоцируя на действие? Или может быть тут ловкий шантаж имеет место быть? Путаница следов в повествовательном изложении до заострения интриги. Да ещё и с юродивым в придачу. Дёрганная личность источающая из себя саркастический бред в конвульсиях спазмов жеманства. Паралитик с претензией на первую скрипку в оркестре. Некая раздвоенность единой целостности, где полушария мозга каждая сама по себе, каждая сама за себя. То один говорит, то второе я, бормочет что-то невпопад, заявляя свои права. 50-е годы прошлого столетия. Куинс, Бруклин, Гарлем заострёнными зубами дракона, изъеденных кариесом. Жилищный фонд огромного мегаполиса стремительно ветшает и нью-йоркские воротилы из властных кабинетов всеми правдами и неправдами отжимают метры жилья у разнородной человеческой биомассы. Тут и кричат, тут и плачут. Тут негодуют и протестуют. Бегут как крысы с тонущего корабля, пытаются найти управу. А пресс запущенного маховика, между тем, утюжит под новую застройку мостов и парков трущобы бедноты. Силы не равны. Слишком не равны. Тузы всегда бьют шестёрок. Почти всегда. И в этой мутной воде у каждого своя партия. Свои интересы. Какие? По большей части — «срубить» деньжат. По быстрому, по-лёгкому. Америка страна бизнеса. Деньги из воздуха. Пройдохи разных мастей, шантажисты до изысков блефа снисходящие тут как тут. Слетаются словно мухи на мёд. И рассказываемая история, именно об этом. Чуть-чуть афёры, чуть-чуть мошенничества. Главное, чтобы клюнули. Клюнули? Тогда подсекай. И дои, словно корову. Заслужил. Авантюризм на грани балансирования с возможным падением в пропасть. Жизнь на кону. Ею рискуешь. Перед нами «игры, в которые играют люди». Драматические перетоки от одного к другому. Брюс Уиллис и Уиллем Дефо, Алек Болдуин и Эдвард Нортон. У каждого своя история. У каждого своя правда. Маленькие трагедии большого города. С опасениями. Со страхами. И даже болезнью. Сегодня они переплелись между собой и стали единым целым. Клубок предстоит распутать к финальным кадрам частному детективу. Кто тут грешник, а кто праведник? Почему и за что? Именно это, необходимо понять. В «Медвежатнике»(2001) Эдвард Нортон использовал тот же самый артистический приём с нарушением координации что и теперь. Повтор, который, впрочем лишь подкупает своей необычностью. Тогда это было симулирование врождённого недостатка психического и физического развития, сейчас синдромом Туретта, личностной трагедией персонажа. Вне всяких сомнений, данный компонент является определяющей находкой для завершённого образа мальчика из сиротского приюта. Да, жилу-то «золотую» Фрэнк Минна нашёл, и мог бы с уверенностью Остапа Бендера заявить: деньги у подзащитного есть, и судя по всему — деньги огромные. Но вот Америка — это Вам не СССР, тут иной расклад получился. Иной.