Рецензия на фильм Вестсайдская история от Евгений Нефёдов

Мартин Скорсезе, поддерживая инициативу своего коллеги Оливера Стоуна выдвинуть Роберта Уайза на премию Американского киноинститута по итогам достижений за долгую карьеру, пояснил современной аудитории, что «он в каком-то смысле был Стивеном Спилбергом своего времени». Подобная характеристика не кажется преувеличением. С определённого момента чуть ли не каждый фильм мэтра (от остросоциальных драм до научной фантастики и хорроров) становился громким событием. При желании нетрудно обнаружить и параллели между творческими судьбами двух режиссёров разных поколений. Так, Стивен взялся за экранизацию романа Майкла Крайтона «Парк юрского периода» /1990/, прекрасно помня, что Роберт первым обратился к прозе писателя (к «Штамму «Андромеда» /1969/). А ещё – выступил исполнительным продюсером «Призрака дома на холме» /1999/ Яна де Бонта, снятого с неизбежной оглядкой на раннюю (1963-го года) киноадаптацию одноимённого литературного произведения Шерли Джексон. Разумеется, Спилберг не мог не оценить и блистательной «Вестсайдской истории» /1961/, хотя в интервью делал акцент на влияние, оказанное бродвейским мюзиклом, который дал себе зарок однажды ещё раз перенести на кинополотно – лично. Результат получился достойным, раз уж сам Стивен Сондхайм, автор текстов песен, не доживший до премьеры (отложенной по причине пандемии COVID-19) всего три дня, но успевший посмотреть картину, поведал публично, что новая версия ему понравилась больше. Одно это оправдывает проект, невзирая на слабоватые коммерческие показатели (1), притом что постановка Уайза и Джерома Роббинса стала, помнится, одним из лидеров сезона. На протяжении сеанса сложно отделаться от странного ощущения. Стараниями предшественников мюзикл, до того ассоциировавшийся со зрелищами столь же роскошными, сколь и далёкими от повседневности, уводящими от прозаичных проблем и конфликтов, получил не просто новое дыхание. Кинематографисты доказали, что его условность при наличии энтузиазма и таланта органично сочетается с реалистичностью, и замечательные открытия усвоили далеко не только внутри жанра (как, например, в «Лихорадке субботнего вечера» /1977/ Джона Бэдэма и в «Бриолине» /1978/ Рэндала Клайзера). Уайз и Роббинс словно окунули публику в гущу будней, погрузили в атмосферу задворок мегаполиса, где царят нужда и разруха, а молодёжные шайки неустанно воюют между собой. Разборки ведутся прямо сейчас – грубо выражаясь, по соседству с кинотеатром, всего в нескольких десятках шагов. Спилберг же, решив не менять время действия и прибегнув к дотошной визуальной стилизации, добился, скорее, ностальгического эффекта, дополнительно усиленного благодаря имитации (посредством соответствующей цветокоррекции) «техниколоровской» палитры. Буквально из первых кадров явствует, что полным ходом идёт строительство здания Линкольн-центра, а значит, совсем скоро территорию освоят крупные компании, в дома заселятся приличные (читай – состоятельные) граждане, и полиция железной рукой наведёт в окрестностях порядок. Так неужели всё осталось в прошлом? В том-то и дело, что нет. Спилберг не лукавил, рассуждая в том духе, что «Вестсайдская история» ни на йоту не утратила злободневности. Да и, строго говоря, не могла утратить до тех пор, покуда существуют базисные, объективные предпосылки таких социальных явлений. Он даже отринул компромиссы, на которые пошли предшественники, подчиняясь неписанным правилам «фабрики грёз». В частности, не стал приглашать «звёзд», и на роли латиноамериканцев ангажировал настоящих латиноамериканцев (прежде всего пуэрториканцев), а не белых артистов, коже которых гримёры искусственно придавали тёмные оттенки. Также обращает на себя внимание более натуралистичный (менее «балетный») характер поединков, включая драку «Акул» с «Ракетами», завершившуюся двумя убийствами. Но главное – в другом. Очевидно, что у Стивена со сценаристом Тони Кушнером и в мыслях не было затушёвывать критический пафос или, того хуже, смягчать финал. Наоборот, кинематографисты всерьёз подумывали исключить один из немногих жизнеутверждающих номеров, когда Мария, преисполненная радужных надежд, поёт в ожидании свидания с возлюбленным. Увидела свет именно трагедия, позволяющая испытать катарсис. Понятно, почему кинокомпания Walt Disney Pictures не запустила римейк в производство раньше, в конце XX века: тогда увидела свет лента База Лурмана «Ромео + Джульетта» /1996/ – дерзкая постмодернистская вариация на классический сюжет. Мало того, приблизительно десятилетием раньше вышла криминальная драма Абеля Феррары «Китаянка» /1987/. Артур Лорентс, Сондхейм и композитор Леонард Бернстайн, естественно, тоже не скрывали, что следовали в русле Уильяма Шекспира, вводя аналогичных персонажей, придумывая очень похожие сцены (допустим, Тони приходит объясниться в любви Марии, стоящей на балконе) и т.д. Однако в их интерпретации «печальнейшая на свете» повесть заиграла новыми красками. Вестсайд (или Вест-Сайд) – не просто район Манхэттена. Выбрав место действия с символичным наименованием, авторы тем самым обнаружили намерение поведать историю, если угодно, всего сегодняшнего Запада (the West). Монтекки и Капулетти всё-таки являлись знатными родами Вероны, «Акулы» и «Ракеты» же – принадлежат если не совсем к маргинальным слоям капиталистического общества, то где-то близко. И оттого их вражда ещё нелепее. Нет и в помине сплочения в борьбе за гражданские права или за общие классовые интересы. Юные американцы, ощущающие себя брошенными на произвол судьбы, никому не нужными, проникаются примитивнейшими шовинистическими настроениями, норовя доказать, что «понаехавшим латиносам» не вытеснить белых. Это порождает ответную реакцию: пуэрториканцы не могут спасовать перед какими-то там «неотёсанными поляками», не шибко заботясь о законности средств. Противостояние достигает такого напряжения, что иначе как смертями завершиться – не может. Лучшим придётся заплатить жизнями, чтобы наступил мир. Рита Морено, шестьдесят лет назад получившая премию «Оскар» за исполнение на втором плане роли Аниты (между прочим, как и её преемница Ариана ДеБос), не только предстала в обличии Валентины – владелицы магазина, искренне верящей в твёрдость намерений Тони завязать с уголовным прошлым, но и выступила исполнительным продюсером. Кроме того, Харви Эванс, Берт Майклс и Дэвид Бин, сыгравшие у Уайза и Роббинса соответственно Мосписа, Сноубоя и Тайгера (все трое были из «Ракет»), отметились в эпизодах. Это тоже подчёркивает установку на преемственность традиций. Однако чем новая «Вестсайдская история» поразила сильнее всего – невероятным напором энергии. Режиссёр, невзирая на почтенный возраст (шутка ли, три четверти века!), с одной стороны искренне сокрушается по поводу несправедливого мироустройства, смело говоря о межэтнических и межрасовых противоречиях, но с другой – восхищается напором молодости, не приемлющей полутонов и компромиссов. Танцы помимо сложности и выразительности движений (хореограф Джастин Пек, хотя и опирался на наработки Джерома, привнёс много оригинальных решений) покоряют эмоциональной заразительностью. И чувства посещают не самые радостные. Умудрённый опытом кинематографист, думается, вряд ли разделяет оптимистичные взгляды Джона М. Чу, чей тоже небесталанный мюзикл «На высоте мечты» /2021/ вышел чуть раньше. _______ 1 – Общемировых кассовых сборов в размере $76 млн. не хватило, чтобы окупить и половину производственного бюджета, составившего $100 млн.